Я взъерошила ему волосы, и он с улыбкой открыл глаза. Белки закатились, лицо приобрело мечтательное выражение; я уже знала, что это обычное его состояние после оргазма.

Я всегда стараюсь не отвлекаться, когда работаю с пациентом, но в тот день я заметила, что слишком нервничаю при мысли о следующем, третьем сеансе. На третий сеанс я обычно всегда оставляю упражнение с зеркалом. Это одно из самых важных упражнений. Пациент, стоя перед зеркалом в полный рост, рассказывает, как он воспринимает свое тело.

Мы тихо лежали рядом друг с другом, и я обдумывала, как объяснить это Марку. Я не знала, как он отреагирует. Был ли он готов к этому. Я уже собиралась начать, как вдруг он спросил, знаю ли я восемнадцатый сонет Шекспира..

— Я читала его очень давно, еще в школе, — ответила я.

— Я выучил его, чтобы прочитать тебе, — сказал он. — Сравню ли с летним днем твои черты? [3] — начал он. — Немного воздуха, — попросил Марк после первой строки.

Я поднесла трубку к его губам, и кислород наполнил его легкие. Он разомкнул губы, и я убрала трубку.

Пациенты часто старались выразить мне свою благодарность, но никто не читал мне любовных стихов, переживших столетия. Я прижалась к нему и осознала, как сильно хочу, чтобы Марк нашел девушку, которой мог бы вот так, лежа бок о бок, читать это стихотворение.

Работа суррогатного партнера размывает границу между понятиями. Секс, даже в качестве терапии, неизбежно влечет за собой чувство привязанности. В начале своей карьеры я сомневалась, хватит ли у меня профессионализма, чтобы поддерживать дистанцию, одновременно создавая атмосферу близости, необходимую для достижения результата.

Балансировать на грани непросто, я беспокоилась, не возникнет ли у пациента слишком серьезной привязанности по отношению ко мне, ведь наша главная задача — помочь ему построить здоровые отношения в «реальном» мире. Если бы мы встретились раньше, когда я только начинала работать, мне бы казалось, что чувства Марка ко мне слишком сильны.

Но за тринадцать лет работы я уже видела достаточно, чтобы понять, что выражение привязанности — это, как правило, не больше, чем желание продемонстрировать искреннюю благодарность..

— закончил Марк.

— Марк, это было прекрасно. Я хочу, чтобы ты знал, как я рада, что мы познакомились и что нам довелось работать вместе.

Я провела пальцем вдоль его бедра и вниз по ноге. Я ощущала возбуждение, какого еще не испытывала за все время, что мы были вместе. Я уже не в первый раз чувствовала сексуальное влечение к пациенту. Это не значит, тем не менее, что в других случаях мне приходится принуждать себя или возбуждаться другими способами.

Работа суррогатного партнера ориентирована только на клиента, ведь все, что мы делаем, — это в первую очередь способ решить его проблему..

Одновременно с возбуждением я чувствовала грусть. Марк — очень тонко чувствующий человек и способен быть нежным любовником. Меня угнетала мысль о том, что, возможно, ему никогда не представится возможность им стать. Мне хотелось коснуться его, продемонстрировать свою нежность, но я знала, что нужно поговорить об упражнении с зеркалом..

Учитывая, как болезнь исказила его тело, я не была уверена, видел ли он когда-нибудь свои гениталии, будучи уже взрослым человеком. Мысль о том, как он может на это отреагировать, тревожила меня, но я по-прежнему была уверена, что это важно — дать ему увидеть свое тело целиком.

— Я бы хотела обсудить наш следующий сеанс, — начала я. — Я принесу зеркало, чтобы ты смог увидеть свое тело в полный рост. Как тебе такая идея?

Марк поколебался. Я уже научилась распознавать сигналы, которые подавало его тело, и почувствовала, как потеплела его кожа, согревая мою. По вполне понятным причинам для него это был непростой вопрос.

— Не знаю. Мне любопытно, но я боюсь того, что могу увидеть.

— Что тебя пугает?

— Я никогда раньше не видел свой член, — ответил он. — Что, если он тоже деформирован?

— С твоим пенисом все в порядке, Марк. Ты сам это увидишь.

Меня беспокоило не то, как он воспримет свой пенис, — ему предстояло увидеть свое тело. Станет ли для него потрясением вид собственного обнаженного тела, искаженного последствиями полиомиелита?

Я взяла его лицо ладонями и поцеловала в лоб. Марк разомкнул губы, и его кадык заходил вверх и вниз. Ему нужен был воздух. Я повернула рычаг на респираторе и поднесла шланг ко рту. Он сделал несколько глубоких вдохов из непрозрачной гофрированной трубки.