Она достала из сумки небольшую коробочку. Не волшебную, а принесённую с собой из земного мира. Это была обычная аптечка. Там нашлась нужная мазь, бинт у Амалии тоже был, так что через пару минут повязка была готова.

– - Попробуй встать, -- сказала Амалия.
– - Не очень больно? Идти сможешь?

Роза осторожно попробовала наступить на больную ногу, поморщилась, но промолчала. Амалия повернулась к остальным:

– - Нужно найти прочную палку, иначе нам придётся тут сидеть до завтра.

Марк молча скрылся в лесу, и через несколько минут вернулся с подходящей палкой, на ходу срезая последние ветки:

– - Держи. Удобно?
– - и он помог Розе опереться на палку.
– - Пройди пару шагов. Получается?

– - Да! Спасибо!
– - и Роза поковыляла к центру поляны, где были брошены наши вещи.

Мы немного поспорили: стоит ли нам прямо сейчас идти дальше или лучше остаться здесь на некоторое время? Амалия считала, что можно попробовать, потому что ушиб не такой уж сильный. Роза была расстроена тем, что из-за неё мы не сможем идти с обычной скоростью. Я предлагала подождать хотя бы несколько часов и посмотреть, не станет ли хуже. В конце концов Роза пообещала, что она будет очень внимательно следить за своими ощущениями и сразу скажет нам, если ей будет слишком больно идти. Мы собрали вещи и медленно пошли вперёд. Оказалось, что всё не так страшно: Роза старательно опиралась на палку и не выглядела больной и замученной.

Останавливаться этим утром нам приходилось чаще, чем раньше. Амалия на каждом привале разматывала бинт и проверяла, нет ли отёка. Наверное, мамина чудодейственная мазь подействовала: Роза уверяла, что нога уже почти не болит.

После очередной перевязки мы сидели на поляне и ждали, пока все отдохнут и будут готовы идти дальше. Роза достала из кармана маленькую флейту и тихо наигрывала какую-то грустную мелодию. Ивица что-то рисовала в тетради, Эрик читал книгу. Марк с Симеоном, как обычно, рассматривали карту и обсуждали, куда идти дальше. Элиза разбирала груду листьев, сорванных по дороге. Амалия рассказывала мне, сколько вывихов и переломов ей довелось вылечить в её родном городке, а я с интересом слушала, рассеянно глядя по сторонам.

Вдруг я заметила кое-что необычное: на деревьях вдоль края поляны было слишком много птиц. И с каждой минутой их становилось всё больше. Они прилетали из глубины леса, садились на ветки, перебирались всё ниже и ниже, спускались на траву и вприпрыжку подбирались к Розе. А она, как ни в чём не бывало, продолжала играть на флейте.

– - Амалия, что это?
– - не удержалась я.

– - А, ты про птиц? Да ничего особенного! Так всегда бывает, когда Роза играет. Мы уже привыкли.

И Амалия рассказала, что ещё в раннем детстве Роза нашла в шкафу старую бабушкину флейту и попробовала на ней играть. Звук флейты ей так понравился, что она не соглашалась ни на минуту расстаться с новой игрушкой. Даже спать ложилась с ней: прятала флейту под подушку, чтобы она не потерялась. И через некоторое время научилась не просто дуть и свистеть, а извлекать из флейты разные мелодии. И чем дальше, тем сложнее они становились.

А потом родители стали замечать, что у них в саду очень много птиц. Присмотрелись и поняли, что птицы прилетают только тогда, когда Роза играет на флейте. Садятся на ветки, подлетают всё ближе, окружают Розу и даже садятся к ней на плечи и на колени. А ей это нравится. Она смеётся, перестаёт играть, птицы громко возмущаются, как будто требуют музыки. Роза им что-то отвечает, тихо насвистывая, и со стороны кажется, что она беседует с птицами на их языке.

– - А на самом деле?
– - спросила я.
– - Она понимает птичий язык?

– - В земном мире -- нет, -- ответила Амалия.
– - Скорее, догадывается, что они хотят ей сказать. Но точно не знает. А вот когда Роза впервые попала на слёт, тут вдруг выяснилось, что со здешними птицами она может разговаривать по-настоящему. Только у неё пока мало опыта: на слёте ведь некогда с птицами беседовать.

Пока мы разговаривали, все остальные тоже заметили птиц. Мы осторожно подобрались поближе к Розе, сели на траву и молча наблюдали. Птицы порхали над Розой, садились к ней на плечи, прыгали вокруг неё по траве, смешно наклоняли головы то вправо, то влево. И непрерывно чирикали.

Роза перестала играть, опустила флейту и прислушалась к птичьему гомону. А потом сама начала посвистывать и щёлкать языком. Мы, затаив дыхание, следили за их беседой. Роза, после нескольких мелодичных звуков, замолкала и слушала, что отвечают птицы. Потом снова как будто бы спрашивала их о чём-то, а они отвечали. Это продолжалось несколько минут. Потом птицы, одна за другой, начали взлетать и исчезать среди деревьев. Вскоре поляна опустела, и трудно было поверить, что мы только что наблюдали разговор девочки с птицами.

Роза задумчиво помолчала, а потом подняла глаза на нас:

– - Вы слышали, да?

– - Слышали.

– - Поняли что-нибудь?

– - Роза, ну кто же, кроме тебя, может это понять?
– - с упрёком сказала Амалия.
– - Не томи, рассказывай!

И Роза рассказала, что птицы с самого первого дня нашего путешествия наблюдали за нами. Им показалось очень необычным, что по старым тропам идут люди. Здесь уже очень много лет никто не ходил. Сначала птицы волновались: не причиним ли мы им зло? Не собираемся ли мы уничтожить лес? Но скоро они поняли, что наша компания им не опасна, и мы им даже понравились. Вот только они не понимали, куда и зачем мы идём.