Сам капитан тоже извлек урок из этого инцидента: все-таки позвонил Роджеру, но не дозвонился и оставил длинное подробное сообщение. Лучше перестраховаться, чем сгинуть без малейших зацепок для полиции. На душе сразу стало спокойнее, и Станислав, мурлыча под нос старую армейскую песенку (на втором куплете пришлось прерваться, потому что прибежавшая Котька радостно принялась подпевать), загрузил в планшет одну из любимых книг и с комфортом устроился на пустующем диванчике.

Но уже странице на тридцатой в пультогостиную вошла Полина, с таким видом пряча за спиной кастрюлю, словно черпанула ею топлива из реактора и тащила продавать на черном рынке. Озадаченный Станислав попытался в нее заглянуть, но девушка шарахнулась так, что врезалась задом в посудомойку, поспешно запихнула туда улику и, сделав невинное лицо, на опережение спросила:

– Станислав Федотович, а в каком космопорте мы будем садиться? На Шоарре их целых девять.

– В седьмом, а что?

– А мне в пятый надо… – погрустнела девушка.

– Зачем?

Полина залилась краской, замямлила что-то насчет жизненно важного пакета, но потом все-таки овладела собой и обреченно призналась:

– Забрать огурцы.

– Какие огурцы? – опешил Станислав.

– Мамины. Десять банок.

У Полины было такое лицо, будто она каялась в любовной связи с шоаррцем.

– Что, она их все-таки передала?! – После разговора с мамой Полина весь день так дышала огнем в ее адрес, что в курсе истории был даже Михалыч. – Ты же вроде запретила ей это делать.

– Угу, а потом выяснилось, что она уже их отправила и просто подготавливала меня к этому известию!

– Полина, консервированные овощи продаются в любом магазине, – принялся терпеливо, как ребенку, объяснять капитан. – Если выбрать марку подороже, они не будут отличаться от домашних ни по составу, ни по вкусу. А эти банки у вас в итоге золотыми вышли!

– Я это прекрасно понимаю, – заверила его девушка. – А мама – нет!

– Но если ты сказала «нет», почему бы тебе так и не поступить? – предложил Станислав. – Может, тогда мама наконец поймет, что ты уже взрослая самостоятельная женщина, и оставит тебя в покое.

Полина посмотрела на капитана с жалостью. Станислав Федотович относился к тем наивным и беспечным людям, которые плохо знали ее маму. С тем же успехом можно было сказать «нет» торнадо.

– Я пробовала, когда на микробиологическую конференцию в соседний город ездила. Три раза ей объяснила, что там будет шведский стол четыре раза в день, а свои продукты на территорию гостиницы приносить нельзя. Так она мне тайком колбасу в носок засунула!

Капитан прикрыл рукой глаза, заслезившиеся от еле сдерживаемого смеха.

– Ну ты хоть вовремя ее обнаружила?

– Хуже, – мрачно сказала девушка. – Ее обнаружил биосканер на входе. Я до смерти не забуду, как смотрел на меня охранник, когда я пыталась его убедить, что мне это подбросили!

– А ты не можешь просто оставить банки в ячейке, а маме сказать, что забрала? Никто ж не проверит.

– Еще как проверят! Через месяц свекор тети Лизы полетит обратно, и если огурцы все еще будут там… – Полина чиркнула ладонью по горлу.

– Тогда скажи ей честно: «Мама, извини, но корабль пришвартовался в другом порту», – по-прежнему не осознавал глубины трагедии капитан.

– Она спросит: «Почему?!»

– Потому что я так приказал!

Полина больше не пыталась возражать, но так скорбно посмотрела на капитана, что тот действительно ощутил себя тираном и самодуром, посмевшим отказать бедной девочке в такой малости.

– Конечно, я могу написать клиентам и перенести встречу в пятый космодром, если им без разницы, откуда груз забирать, – нехотя проворчал он. – Но это же полная дурь – менять график ради десяти банок с огурцами!

– А вы не признавайтесь, что из-за банок… – Полина осеклась: советовать капитану, что соврать клиентам, было не лучшей идеей.

Станислав устало махнул рукой, отсылая девушку, и снова углубился в книгу. Дурь дурью, но договориться с инопланетянами определенно проще, чем с Полининой мамой.

Оба заказчика тут же радостно отписались Станиславу, что пятый космопорт их более чем устраивает. Оказывается, на седьмой они согласились из вежливости, полагая, что у «Космического мозгоеда» там порт приписки или какие-то дела. Седьмой космопорт находился в центре мегаполиса и, соответственно, был самым крупным и оживленным, что вынуждало корабли часами торчать в очередях на взлет и посадку. Станислав предложил его наобум, как наиболее известный, а потом уже покопался в справочниках, переговорил с Тедом и понял, что дал маху. Иначе черта с два он так легко согласился бы на баночный квест! А тут вроде как и повод есть…

Тарелка у космодрома больше не появлялась, подозрительные личности тоже, только полицейский патруль пару раз выразительно прошелся туда-сюда, но скрестись в иллюминатор, как неупокоенный дух, не стал. Парни после «велопробега» тоже присмирели, и, хотя Станислав не сомневался, что эта передышка временная, до взлета на корабле были тишь и благодать, да и после – тоже. Теодор, правда, ходил с видом несправедливо обиженного, в душе страстно желая реабилитироваться и доказать, что ради такого прекрасного пилота можно и потерпеть мелкие неприятности вроде драки, штрафа и нецелевого расхода коньяка. Но капитан полагал, что в человеке прекрасным должно быть все, и слабины не давал.