Старик-абориген опустил ладонь, которой прикрывал рот, когда говорил. Губы его улыбались, а в глазах горели по-детски шаловливые искорки.

Выразительно посмотрев на старика, Брейгель недоуменно развел руки в стороны.

Старик снова поднес ладонь к губам и произнес только одно слово:

– Minga.

Зунн с улыбкой похлопал Брейгеля по плечу и протянул квестеру его ПДА, на дисплее которого было написано:

«Вы спрашивали, при чем тут мифы?»

Взмахнув кистью руки, Брейгель дал понять, что он все еще не понимает, что происходит. Кто этот старик? И при чем здесь мифы?

Продолжая довольно улыбаться, Зунн сделал успокаивающий жест рукой. Он буквально парил на волнах всеобщего недоумения. Наемников он, разумеется, в расчет не брал. Но из трех человек, которые, как он полагал, имели некоторое представление о том, что такое аномальные зоны, только он один мог объяснить, что сейчас происходило. Самовлюбленность не была отличительной чертой Генриха Зунна, но ему нравилось удивлять других и объяснять им то, что сами они постичь были не в силах.

Зунн протянул руку. Один из молодых аборигенов открыл висевший у него на поясе мешочек, достал небольшую, прямоугольную, гладко отполированную дощечку и положил ее на открытую ладонь. Зунн на несколько секунд сжал дощечку в кулаке, как будто хотел почувствовать заключенное в ней тепло. Затем он перехватил ее двумя пальцами и плотно прижал к губам.

Когда Зунн начал говорить, раздались звуки, похожие на скрежет испорченного синтезатора.

Старик-абориген хлопнул себя ладонью по голому животу и зашелся в беззвучном смехе.

Зунн смущенно улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой – ничего, мол, сейчас еще раз попробую.

Однако и во второй раз у него получилось не лучше.

Аборигены, глядя на него, так заразительно, хотя и беззвучно, смеялись, что, глядя на них, и Брейгель с Орсоном начали улыбаться.

Подоспевшие Осипов с Камохиным терялись в догадках по поводу всеобщего веселья. Со стороны все и в самом деле выглядело чудно – один человек, раздувая губы и щеки, издавал пугающе натужные звуки, как будто вот-вот готов был лопнуть, а остальные, глядя на него, вовсю развлекались, точно это было представление, за которое они заплатили.

Наконец старый абориген смахнул ладонью набежавшие на глаза слезы, подошел к Зунну и хлопнул его пальцами по губам. После чего, прижав два пальца к своим губам, произнес:

– Не надувай губы. Или ничего не получится.

Зунн коротко кивнул и снова попытался что-то сказать, прижав к губам дощечку.

На этот раз звуки, которые он издал, оказались почти членораздельными. Очень постаравшись, можно даже было угадать в них слова.

Седой абориген удовлетворенно кивнул.

Зунн предпринял новую попытку:

– У меня… кажется… начинает получаться, – отрывисто произнес он по-английски и, выпустив оставшийся в легких воздух, счастливо улыбнулся.

Старик кивнул, что-то произнес беззвучно и согнутыми пальцами одобрительно похлопал Зунна по груди.

Орсон уже подготовил соответствующий текст на ПДА и, пользуясь случаем, представил Осипова с Камохиным.

Осипов тут же протянул Зунну свой ПДА:

«Каким образом вам удается издавать звуки?»

Зунн улыбнулся и жестом попросил ученого немного обождать.

Он снова прижал к губам дощечку и, обращаясь ко всем присутствующим, произнес по-английски странным, булькающим голосом:

– Господа, надеюсь никто не станет возражать, если мы перейдем на английский, дабы наши друзья, – свободной рукой он сделал вежливый жест в сторону аборигенов, – не чувствовали себя неловко.

Поскольку возражений не последовало, Зунн продолжил:

– Позвольте представить вам уважаемого Ноя, – указал он на старика, – и двух его племянников, Лиама и Ксавьера. Я назначил им встречу, и они, как и обещали, пришли. С вами, – обратился он к квестерам, – мы встретились случайно и по недоразумению даже начали было конфликтовать. Вы – профессиональные исследователи аномальных зон. Как я понимаю, наши интересы простираются в несколько иных плоскостях. Однако, смею предположить, вам так же будет интересно то, что здесь должно произойти.

Брейгель толкнул Камохина локтем и показал ему свой ПДА:

«У подножья скалы они пристрелили трех человек в форме ЦИКа. Говорят, те первыми на них напали».

Камохин коротко кивнул и плотно сжал губы. Наемники, черные квестеры, мародеры – с этими им уже доводилось сталкиваться. Но еще одна группа из Центра – полнейший абсурд! Так что либо Зунн лгал, либо… Абсурд!

А Зунн между тем входил во вкус!

– Все мы уже в курсе, что особенностью аномальной зоны, в центре которой мы сейчас находимся, является то, что она погружена в полное безмолвие. Не знаю, как вам, господа, а мне природу данного явления установить не удалось. – В ответ на вопросительный взгляд Зунна Осипов отрицательно качнул головой. – Я так и думал, – удовлетворенно кивнул Зунн. – А вот нашим местным друзьям природа сего явления хорошо известна. Я прав, уважаемый Ной?

– О чем ты? – недоумевающе уставился на Зунна седой абориген.

– Вы ведь знаете, почему мир вдруг погрузился в безмолвие?

Ной закатил глаза и задумчиво посмотрел на небо. Медленно поднес руку с дощечкой к губам:

– Это – Яръэдо Вэнс.

Его племянники смиренно наклонили головы.

Пауза.

Брейгель поднял свой ПДА:

«Ну, и что за парень этот Яръэдо Вэнс?»

Старик Ной ткнул похожим на сучок пальцем в дисплей.

– Я не понимаю эти буквы. – Он локтем толкнул одного из племянников: – Дай им всем окоторо! Пускай говорят, как люди!