Даже не глядя на Т. С., Нора чувствовала, что он весь корчится. Было ли ему скучно или просто неудобно сидеть на маленьком стульчике, явно не рассчитанном на мужчину его размеров? Испытывал ли он физическую боль или только душевную?

— Осталось недолго, — прошептала она, — после Хани все закончится.

— Но это не кончится, пока не споет эта толстая леди…

— Наконец, последнее! — Хани распростерла руки во всеохватывающем жесте. — Наш выпускной праздник! С него для нас начинается жизнь! И мы встречаем ее с распростертыми объятиями. Мы, выпуск Бизли 1974 года, одаренные любовью и знаниями. Спасибо всем вам — нашим друзьям и учителям, нашим воспитателям и родителям, — она послала воздушный поцелуй Тедди, — и теперь мы выходим в мир, подготовленные обнять его с искренней любовью…

Ее чистый голосок звенел с искренностью, которую никто не мог отрицать, и заразительным энтузиазмом. И когда она закончила, раздались оглушительные аплодисменты, и снова загремел оркестр, а выпускницы с дипломами в руках триумфальным маршем направились по проходу.

— Вот и настало великое освобождение. Наша Хани становится настоящей актрисой, — прокомментировал Т. С., в то время как Тедди, встав и бешено аплодируя, повернулся и помахал Норе, упиваясь своим триумфом. И Нора с энтузиазмом помахала ему, со слезами нескрываемой радости на глазах.

— Он тебе и в самом деле нравится, — заметив это, сказал Т. С. скорее в форме утверждения, чем вопроса.

— Конечно, — ответила Нора. — Почему бы и нет? Он такой приятный человек.

Теперь уже, смутившись, покачал головой Т. С.

— А я всегда считал его неудачником, который постоянно пытался доказать, что он стоит меньше, чем на самом деле. — Он засмеялся.

Нет, Тедди не был неудачником. И если бы кто-нибудь распределял роли в кино, то должен был бы дать ему роль героя.

Выпускники быстро поломали свой строй, обнимая друг друга, потом кинулись обнимать и целовать своих родителей и друзей, а те, в свою очередь, обнимали и целовали их. Сэм обняла вначале двух своих лучших подруг, а потом кинулась к отцу и обняла его с такой силой, что он подумал, что сейчас она решит ему проблемы, задушив его.

— О, папа, разве это не самый замечательный день? Я так счастлива, просто умираю от счастья!

— В таком случае, пока этого не произошло, — сказал Т. С., освобождаясь из ее рук, — обними и Нору, потому что именно она настояла, чтобы ты пошла учиться в Бизли.

— Конечно, — Сэм наконец согласилась. Это была правда — Нора сделала превосходный выбор: без Бизли в ее жизни не было бы ни Хани, ни Бейб. Она быстро обняла Нору, прежде чем снова присоединиться к Бейб и Хани, которые так крепко обнимали Тедди, что едва не задушили его.

Они с Т. С. не должны остаться на приеме — решила Нора. Во-первых, Т. С. закусил удила, во-вторых, это поставило бы в неловкое положение и Бейб, и Хани, по разным причинам старающихся избегать его. Каждую минуту Сэм могла попытаться притащить их для поздравлений, а они, само собой, будут сопротивляться, и Сэм будет удивлена и расстроена.

— Почему бы тебе не посидеть здесь минутку, пока я поздравлю кое-кого и предупрежу Сэм, что мы уезжаем.

Она прошла по саду, поздравила знакомых, преподавателей Бизли, Трейси и некоторых других родителей и подозвала к себе Сэм, чтобы сказать ей, что они с Т. С. уезжают.

— А ты оставайся здесь со своими друзьями.

— Но, почему папа не может остаться хотя бы на час?

— Ему надо написать несколько памятных записок для Тони, чтобы ты могла их взять с собой завтра утром.

— А как же с нашим праздничным ужином? Я думала, что мы пойдем вместе с Бейб и Хани, ведь я последний раз вижу их перед долгой поездкой.

— Но ты еще должна упаковать свои вещи, кроме того, я думала, что ты захочешь провести последний вечер с отцом.

— Я об этом не подумала. Конечно, я так и сделаю.

— Вот и хорошо. А теперь, прежде чем уйти, я должна поздравить Бейб и Хани.

Она тоже их долго не увидит. Она сильно сомневалась, что они навестят Грантвуд Мэйнор до возвращения Сэм… После того, как Т. С. умрет.

Тедди поймал ее как раз тогда, когда она собиралась окликнуть Т. С. и уехать.

— Ты не попрощалась со мной.

— Я когда-нибудь рассказывала тебе, что во время войны пела в кабаре? Да, пела, и зал был переполнен солдатами и матросами, а одна из песен называлась «Я буду всегда видеть тебя всегда…».

— Я знаю эту песню, но ты немного подзабыла слова, — сказал он с дразнящей улыбкой. Там нет «всегда». Она звучит так: «Я буду видеть тебя во всех старых знакомых местах, которые все дни не покидали мое сердце…»