Шрифт:
Передал Толяну, примостившемуся рядышком.
Бутылку выхватила Варька:
— Хватит вам!
Помедлила и неожиданно отхлебнула сама, закусив лучком с грядки.
— Я ведь тебя узнала. Колька ты. Колька Абрамов, — важно сообщила Варька Коляну.
Колян забрал у Варьки бутылку и хорошо приложился. После отдал, наконец, в мучительные объятия Толяна.
— Варька, Варька… — вздохнул Колян, уселся на крылечко и почему-то подумал про Михалыча: «Странная какая человеческая жизнь получается: сорок лет ждать каких-то шишек — и дождаться. А может, это и правда, жизнь, прожитая не зря?»
К нему подсела Варька и по-свойски обняла его.
— Твой-то где? — спросил Колян.
— А-а… — неопределенно-грустно махнула рукой Варька.
Бутылка прошла круг: Варька, Колян, Толян, Гаврилова, Леха — и вернулась к Прохину, который грустно посмотрел внутрь и демонстративно закинул ее в палисадник.
— А ведь Михалыч когда-то сватался за Семеновну… — вздохнула Варька. — А она замуж за Евдокима выскочила. Он ростом был повыше.
— Ну и дура, — сказал Толян, закуривая.
— А где Евдоким? — спросил Колян, снова стреляя у Толяна сигарету.
— Где, где… — пожала плечами Варька, — на кладбище, где еще?
— А может, не поздно? Им… того… — прикинул Колян, как будто ему было какое-то дело до этих людей: Семеновны, Михалыча…
— Поздно! — отрезал Санек.
Всем почему-то стало грустно.
Но погрустить не успели, потому что в окно высунулась Семеновна:
— Экие вы олухи, да господь с вами. Скажу я вам. Вы, верно, все мозги пропили, раз не кумекаете.
Все дружно обернулись. Но Семеновна тут же окошко захлопнула.
— Не понял! — крикнул Прохин, остальные переглянулись.
— Может, она тоже… ку-ку? — устало предположил Колян.
— Они тут все — ку-ку, — сказал Леха, как нечто само собой разумеющееся, и поправился: — Мы все.
— Я… — возмутился было Санек, но…
На крыльце появилась Семеновна, переодевшаяся и с лопатой.
— Это ты че? — не веря глазам, спросила Гаврилова.
— А че? А ниче! Берете меня с собой — али как?
— Берем-берем! — быстро заверил ее Толян.
— Южный пришел. А Михалыч всегда таскался на поезда…
Договорить ей не дали.
Толян, Колян, Варька и Прохин в едином порыве запрыгнули в машину, Колян рванул с места. Следом загрохотал трактор, в который Гаврилова с Лехой втянули Семеновну.
Долетели как на крыльях. Обежали станционное здание и выскочили на платформу. Колян присел — голова закружилась — передохнуть на едва живую скамейку, а Прохин уже по междупутью тащил Михалыча. У Коляна почему-то громко ухало сердце, которому вторил барабаном работающий дизель «Машки», стоящей неподалеку.
— Конечно, не у реки, — простодушно согласился Михалыч, поравнявшись с компанией. — Он же железнодорожник был, батя твой, вот и закопал у путей. Под деревом, но на другой стороне поля.
— Твою мать! — выругался Санек.
— Я так и знала, так и знала! — завелась Гаврилова.
— Замолчи, — вдруг внятно сказал Леха.
Любка изумленно замолкла.
Мимо нее шумно проскочил Толян и едва не расцеловал Михалыча:
— Теперь-то мы ее точно найдем, родимую!
— Найдем, найдем! — выскочил из тепловоза радостный Иваныч и быстренько пристроился к компании.
Добрались до путей за полустанком по другую сторону поля.
— У какого пикета? — по-деловому осведомился Толян, разглядывая единственный сохранившийся полусгнивший столбик, обозначавший стометровки.
Михалыч только руками развел, виновато улыбаясь.
— Березка, вон она, березка! — бодро крикнула Гаврилова. — Леха… Леха, как ты думаешь, там?
Леха кивнул, и все сорвались с места, подхватив лопаты, толкая друг друга, рванули по насыпи, по заросшей, запаршивевшей пашне, теперь уже просто по земле, вперед.
И тут же где-то с другого краю отозвался мощный с присвистом баян:
— Здесь птицы не поют, здесь травы не растут, и только мы плечом к плечу врастаем в землю тут!К ним уже бежали от реки с лопатами Надька, Наталка, теть-Клава, Толькины пацаны и еще какие-то местные девки и парни, а впереди всех, почти задыхаясь, выводил мотив дорожный мастер Генка Яковлев.