– Чего?

– Да чего?… Велели мне свою анкету прислать…

– Тема по-прежнему не раскрыта, – глубокомысленно заметил гремлин.

– Так прислать ее велели мылом! – наконец дошел до сути Прокоп. – А как я ее мылом-то пришлю?… новомодное, что ль, чего-то?

Венька только теперь обратил внимание на предмет, робко зажатый в морщинистой лапке старичка-домового.

Брусок хозяйственного мыла.

Желтые глаза гремлина увеличились еще больше. Зубастая пастенка начала медленно раззявливаться. А потом Венька просто упал лицом на клавиатуру и забился в дикой истерике.

– Ржунимагу! – вопил гремлин, колотя кулачками по полу. – Бугага! Гыгыгы! Вмемориз! Афтар жжош!

С каждым его воплем Прокоп выглядел все более жалким и несчастным. Он стыдливо спрятал за спину злополучное мыло и втянул голову в плечи, больше всего желая сейчас провалиться под землю.

– Я пойду, наверное… – еле слышно пробормотал он, поворачиваясь к двери.

– Стой! – опомнился гремлин. – Ну ты силен, старый! Однозначный зачот! Плакаль! Давай сюда свою анкету, я тебе ее пошлю. Адрес какой?

– Странный адрес, – слегка оживился Прокоп. – Ни улицы, ни дома – только написано чего-то не по-русски, и еще про собаку странное чего-то.

– Давай сюда, – вырвал у него все листки Венька. – Ужоснах! Ты что, старый, до сих пор гусиным пером пишешь?!

– А что? – надулся домовой.

– В Бобруйск, жывотное! – заорал на него гремлин. – Ты где был весь последний век, старый?! В сортире пряталсо?! На вот, почетай, повысь грамотность!

Тоненькие когтистые пальчики с бешеной скоростью забарабанили по клавишам, перегоняя выстраданную анкету Прокопа в электронный вид. А домовой недоуменно повертел в руках книгу в половину собственного роста.

Хорошо, что господары такие сильные – даже самого Большака могут поднять, а не только его книжку.

– А-лекс-экс-лер, – по слогам прочитал имя автора Прокоп. – Это чего – нерусский, что ли?

– Пшолнах! – отмахнулся Венька. – Наш он, наш.

– Гремлин?

– Русский! Большак это, старый! Мы, гремлины, книжков не пишем – не наше это дело! Наше дело – в карбюратор конденсат подливать!

Венька последний раз щелкнул мышкой, пару секунд любовался на экран, а потом горделиво объявил:

– Все, старый, улетело твое письмо по адресу!

Прокоп невольно поднял глаза к потолку. Венька криво усмехнулся, покачал головой и задумчиво сказал:

– Ну ты все-таки кадр, старый… Надо про тебя Апачу рассказать. Апач таких коллекционирует.

– Каких таких?

– Тупых таких!!! У него в коллекции как раз только такого экземпляра не хватает!

Прокоп снова надулся.

– Да ты чего, старый? – хихикнул гремлин. – Ты чего, обиделсо?

– Венька, прекрати, а? – жалобно попросил Прокоп.

– А то еще можно Мицголу тебя сдать – пусть забанит нах… – задумчиво обдумывал варианты гнусненький гремлин. – Любит он, сцука, это дело – меня вот забанил зачем-то…

Старый господар только вздохнул. Разговаривая с Венькой (да и большинством других гремлинов), он не понимал добрую половину.

– Да, в баньку бы сейчас неплохо… – почесал в затылке он.

В туалете зашумело, забурлило, а потом стукнула дверь, и на пороге появился Каналюга.

– Венька, у тебя слив не работает, – булькающим голосом сообщил он.

– Слив защитан, – рассеянно отмахнулся гремлин, одной рукой двигая мышкой, другой зажигая новый косяк, а ногами барабаня по клавишам. У гремлинов, собственно, ног и нет – они четвероруки, как мартышки.

– Не сдох пока, старый пень? – посмотрел на Прокопа Каналюга. – Живучая ты коряга…

Прокоп набычился, исподлобья глядя на этого водяного. Каналюга живет в самарской канализации уже почти полвека, что изрядно отразилось на внешности – стал тощим, как скелетина, зеленым, покрытым плесенью и ужасно вонючим. Кроме основного имени у него есть еще и запасное – Туалетный Человечек. Ласковое такое прозвище. Каналюга и в самом деле любит в самый неожиданный момент выныривать из унитазов и пугать людей.

Особенно маленьких детей, за что пользуется недоброй славой.

– Я тебе сколько раз говорил окурки в унитаз не бросать? – пробулькал водяной, капая на пол буроватой жижей. – Загадили мне всю канализацию! А я там живу!

– Водяной должен жить в реке! – не выдержал Прокоп. – Или хоть бы в озере! На худой конец – в болоте… хотя это уже болотник будет.

– Прокоп, где ты у нас в городе последний раз незанятое озеро видел? – фыркнул Каналюга. – В Волгу меня не пускают, там свой хозяин имеется, покруче меня… А маленькие водоемчики все нарасхват… И чем тебе моя канализация не нравится? Там хоть почитать всегда есть что…