В его словах было что-то от прежнего безжалостного и уверенного в себе Роберта, и Синтия почувствовала небольшое облегчение. Роберт направился к лестнице.

— Машина возвращается, — сказал он. — Вы пойдете со мной и поможете мне.

Это был приказ, а не просьба, и Синтия смиренно подчинилась.

Беседа с Артуром радости не доставила, но Синтия должна была признать, что он воспринял все правильно. Роберт разъяснил ему все обстоятельства, и, когда он закончил, Артур какое-то время молчал. Затем он проговорил:

— Тут я бессилен, Шелфорд. Что я могу сказать? Наверное, мне лучше продолжать заниматься сельским хозяйством, если, конечно, я смогу конкурировать с поместьем Бетч-Вейл!

— Не бойтесь этого, — успокоил его Роберт. — Думаю, будет честно посвятить вас в тайну — возможно, я скоро продам Бетч-Вейл.

— Продадите Бетч-Вейл? — удивленно повторила Синтия.

Роберт кивнул:

— Я подумываю уехать за границу, но пока разглашать эту информацию незачем. Я говорю это только вам, Артур, в надежде, что новость станет пусть небольшим, но утешением для вас в этот момент.

— Спасибо, — ответил Артур. Он постоял немного, затем бросил взгляд на свою одежду, осознавая, что на нем свадебный наряд. — Поеду-ка я домой, — сердито произнес он. — Ваш шофер, подъехав к церкви, сообщил всем, что Микаэла больна. Буду вам благодарен, если эта версия так и останется официальной для нашего графства не хочу выглядеть большим дураком, чем могу себе позволить.

Он говорил напыщенно, но Синтии было его жаль.

— Конечно! — поспешно откликнулся Роберт. — Насколько касается нас, это единственная версия того, что произошло сегодня. Позже, если это вас устроит, помолвка будет расторгнута по обоюдному согласию.

— Спасибо, — вновь произнес Артур.

Он попрощался не без достоинства. Синтия подумала, что из этих двух мужчин на самом деле Роберт был более смущен и растерян. Проводив Артура до двери, он вернулся назад в библиотеку и, посмотрев на Синтию со странным выражением, сказал:

— Я должен поблагодарить вас. Если бы не вы, Хью не успел бы сюда вовремя.

— Мне не нужны благодарности, — медленно ответила Синтия. — Но, Роберт, что вы имели в виду, говоря о продаже Бетч-Вейла?

Он отвел взгляд:

— Я уезжаю.

Сердце ее сжалось от тоски.

— Почему? — Вопрос прозвучал почти требовательно.

На мгновение повисла тишина. Наконец Роберт ответил:

— Я должен вам кое-что показать.

Он повернулся к двери, и она последовала за ним. К ее удивлению, Роберт направился наверх, и, когда он свернул в коридор, ведущий в южное крыло, Синтия все поняла. На мгновение ее охватила паника.

Она не хотела узнать секрет Роберта, она боялась этого. С огромным усилием она все же заставила себя спокойно идти рядом с ним. Он высоко держал голову, но Синтия, взглянув на его лицо, была потрясена разлитой на нем бледностью и выражением изнеможения.

Роберт открыл дверь в южное крыло. Как и рассказывала ей Сара, галерея была роскошно обставлена, повсюду стояли огромные вазы цветов. Толстые шерстяные ковры скрадывали звук шагов. Роберт словно показывал путь. Синтии казалось, что они вошли в царство грез.

В конце галереи он остановился и в первый раз прямо посмотрел Синтии в глаза.

— Вы не боитесь? — спросил он.

Она не смогла ничего ответить. Она конечно же боялась, но чего и почему, не имела понятия. Роберт открыл дверь. Синтия отлично знала эту комнату — когда-то здесь была спальня ее матери, большая, выходящая окнами на розовый сад.

Шторы в ней были задернуты, комната тонула в полумраке. В воздухе ощущался удушающий аромат оранжерейных цветов и экзотических духов. В алькове стояла кровать, поднятая на возвышение, огромное ложе из резного полированного дерева. Роберт наклонился вперед и включил ночную лампу. Синтия резко вздохнула.

На кровати лежала женщина в белом со скрещенными на груди руками. Между пальцами ее была зажата одинокая лилия. На мгновение Синтии показалось, что она спит, но по неподвижности лица, закрытым глазам и слабой, счастливой улыбке на губах девушка поняла, что видит перед собой смерть. Заметив рыжие волосы женщины, раскинутые по подушке, она поняла все.

— Это ваша мать! — шепотом произнесла она.

— Моя мать, — ответил Роберт. — Она умерла прошлой ночью. Она была больна, безнадежно больна. Последние три недели она ужасно страдала, и я могу только радоваться, что она наконец освободилась.

Синтия смотрела на безмятежное лицо покойной. Когда-то, видимо, эта женщина была очень красива. И хотя молодость ее давно прошла, красота все еще оставалась при ней.

Совершенно естественно Синтия опустилась на колени у кровати и склонила голову. Через мгновение она почувствовала, что и Роберт преклонил колени рядом с ней. Она пыталась молиться об ушедшей душе, о ее покое и отдыхе в надежных руках Господа, но обнаружила, что молится о Роберте. «Я хочу сделать его счастливым! — молилась она. — Помоги мне, пожалуйста, помоги мне!»