В квартире грохотала музыка и пахло кофе. В этом грохоте жена расслаблялась после работы, но щелчок дверного замка непонятным образом все же услышала. Музыка стихла, жена выглянула из кухни.

– Кефир купил?

– Сейчас куплю, – пробормотал Дорохов. – Я только за сумкой зашел.

Он схватил сумку и выскочил на лестничную площадку. Очередной ссоры, кажется, удалось избежать. Впрочем, еще не вечер…

Начал накрапывать дождь. Дорохов не любил дождя в вечерней темноте, когда монотонный звон капель скрадывает все прочие звуки. Моросящий дождь заставляет напрягать слух и зрение, он сокращает расстояние и прячет опасность в сумрачной мокрой пелене. И все же Дорохов оказался достаточно внимателен, чтобы заметить серую фигуру, возникшую словно ниоткуда на его пути, и приготовиться к встрече.

– Все в порядке! – поспешно сказал человек в мокром плаще, вскидывая руки ладонями вперед. – Не беспокойтесь, пожалуйста, мне нужно с вами просто поговорить.

Не отпуская рукояти “Макарова”, Дорохов быстро огляделся по сторонам. Вокруг больше никого не было.

– О чем? – свирепо рыкнул он.

– Это в ваших интересах, – просительно проговорил неизвестный. – Я отниму у вас всего несколько минут. Речь пойдет о том, что с вами произошло сегодня утром.

– Говори!

– Давайте зайдем в беседку, – предложил неизвестный. – Этот дождь, знаете ли… Я только что перенес сильнейшую простуду.

Дорохов прислушался к себе. Чувство опасности молчало. Нет, этот маленький мокрый человечек явно не представлял собой немедленной угрозы.

– Пошли! – принял решение Дорохов.

Незнакомец без боязни повернулся к нему сутулой спиной и зашагал в беседку посреди двора. Место беседы Дорохова устраивало. Даже вечером подобраться к беседке незамеченным было весьма трудно. Посреди беседки незнакомец остановился.

– Только, пожалуйста, не сердитесь, – умоляюще проговорил человечек. – Я всего лишь посредник, меня просто попросили передать вам то, что я сейчас скажу.

– Говори, не тяни резину, – буркнул Дорохов.

– Я знаю, что у вас большие трудности…

– С чего ты взял? – Дорохов усмехнулся. – Нет у меня никаких трудностей.

– Есть. Только вы пока о них не догадываетесь. Вы сегодня, извините, застрелили двух нападавших…

– Все было по закону, – насторожился Дорохов.

– Я знаю, знаю, – закивал человечек. – Тут дело совсем в другом. У одного из них при себе была очень крупная сумма денег. Двадцать тысяч долларов. Вы представляете?

– Брехня!

– Возможно, вы и правы, – поторопился согласиться человечек. – Но как теперь это доказать? Вот, посмотрите, эти фото мне передали специально для вас.

Он вытащил из кармана тоненький конверт с фотографиями. Дорохов принялся смотреть. Вот он рядом с телами на асфальте. Присев, тянется к куртке убитого. Еще одни снимок: он стоит, вытянув руку. И укрупненное изображение его руки из того же кадра. В ладони зажато нечто, в чем при желании вполне можно было узнать пачку купюр.

– Но я же не взял, – ошеломленно проговорил Дорохов. – Ах ты, сволочь!

Наливаясь яростью, он сгреб коротышку за воротник и приподнял.

– Не надо, прошу вас! Я тут совершенно ни при чем! Я же предупреждал, – лицо коротышки от страха сделалось словно мятая промокашка. – Меня только просили вам передать…

Дорохов опустил его и медленно разжал руки.

– Что еще тебя просили передать?

– Больше ничего. Мне сказали, что с вами свяжутся.

– Кто? Говори, тварь!

– Я не знаю, – заныл человечек. – Мне тоже угрожали, я не мог отказаться… Клянусь своими детьми!

– У тебя есть дети? – поразился Дорохов. – Зачем такому ублюдку дети?

Человечек обиделся, и его обида на некоторое время помогла пересилить страх.

– Вы не должны так говорить, – произнес он дрожащим голосом. – У меня есть дети.

Внезапно Дорохов почувствовал страшную усталость.

– Ладно, черт с тобой, – сказал он.

Он вышел из беседки, подставив лицо холодным дождевым струям. “Кефир, – бессмысленно бормотал он, – надо купить кефир”. Его подставили. Грамотно и аккуратно. Выходило, как дважды два, что не ради самозащиты завалил Дорохов этих щенков, а из-за “зелени”. И тут спецталоны уже не помогут. Когда фотографии и заготовленные показания “близких друзей” убитого окажутся на столе начальника Управления, арест неизбежен. Любой из судейских с наслаждением заполнит ордер на ненавистного мента. Арест означает смерть, возможно мучительную. С недавнего времени сотрудников милиции сажали в общие камеры, вместе с теми, кого они поймали чуть раньше, – это была одна из мер президентской кампании по очищению государственного аппарата от коррупции. Очищение шло полным ходом и вполне успешно. В обществе профессиональных уголовников дольше недели милиционеры и прокурорские работники не выживали.

Он вошел в квартиру и небрежно швырнул промокшую куртку на вешалку. В комнате громко работал телевизор, Дорохов осторожно заглянул: жена сидела в кресле перед экраном, полностью поглощенная каким-то сериалом. Он плотнее прикрыл дверь и прошел на кухню. В холодильнике, кажется, осталась бутылка водки… Дорохов налил полную чашку и выпил двумя жадными глотками.

Бежать – скользнула быстрая мысль. Иных вариантов просто не существует. Сколько у него времени? До утра? Пожалуй, не больше. Машинально бросив взгляд в сторону закрытой двери в комнату, Дорохов полез в посудный шкафчик, вытащил завернутую в газету тоненькую пачку купюр. Но куда он убежит? Шестисот долларов семейной заначки надолго не хватит, запасных документов у него нет. Его будут искать и найдут очень скоро. Да ему и не дадут скрыться, мрачно усмехнулся он. Те, кто подцепил его на крючок, конечно же, предусмотрели отчаянную попытку побега. Наверняка его квартиру сейчас плотно опекают.