Шрифт:
Еще один удар! Коварный, пяткой по голени.
Но ведь это нечестно? Или в поединках наемников приняты любые ухищрения, лишь бы они приводили к победе?
Тогда пожалуйста! Кушай, не обляпайся!
Палка Кира скользнула вдоль держака, доставшегося Мелкому, и чиркнула коротышку по пальцам. Он хрюкнул и отскочил. Развивая успех, бывший гвардеец прыгнул вперед, стукнул противника по локтю, еще раз по пальцам, по запястью…
– Стой! – громко выкрикнул Кулак, бросаясь между сражающимися. – Все! Прекратили, я сказал!
Левой рукой он отбросил назад Мелкого, словно тот не весил вообще ничего. Там коротышку подхватил верзила с двуручником, обхватил поперек туловища, приподнял:
– Остынь, а то на крышу посажу!
Зрители с готовностью заржали.
А предводитель наемников отбил палку Кира в сторону предплечьем правой руки (заговоренный он, что ли, боли не чувствует?) торопливо повторил:
– Все. Довольно. Ты победил, каматиец!
Его слова не сразу пробились к сознанию молодого человека сквозь горячку боя, поэтому старшему наемнику пришлось прокричать еще раз и во всеуслышание:
– Победа за каматийцем! Я сказал!
Совершенно незнакомые люди, при других обстоятельствах не удостоившие бы парня и мимолетного взгляда, кинулись его поздравлять. Кто-то хлопал по плечу, кто-то стискивал руку.
– Всем выпивка бесплатно! – перекрыл шум густой бас фра Морелло.
– Пари не в счет! – прошипела воительница. – Бой был не до конца!
– Я тебе дарю твои три скудо! – весело отозвался Кулак. – Подумаешь!
Он положил ладонь Киру на плечо:
– Не держи на нас зла, каматиец. Пойдем, выпьем мировую.
– Ну… – замялся молодой человек, потом подумал: «А почему бы и нет?» – и махнул рукой. – Пошли!
Они вернулись в харчевню в сопровождении зрителей, шумно смакующих подробности поединка. Особенно усердствовал старшина артели мастеровых. Прислушиваясь к его рассуждениям об ударах и защитах, бывший гвардеец едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, схватившись за живот.
За столом Кулак ловко подхватил принесенный фра Морелло кувшин, разлил по глиняным кружкам.
– Как тебя зовут, каматиец?
– Кир. Просто Кир.
– Хорошо, Кир. Меня ты уже знаешь. Мелкого тоже. Вот это – Мудрец, – седобородый ткнул пальцем в хозяина двуручника. – Это – Пустельга. Не позволяй ей себя клюнуть! А дроу мы зовем Белый. Познакомились?
– Познакомились, – кивнул Кирсьен.
– Тогда – за знакомство!
После того как все дружно сдвинули кружки и отхлебнули красного сладкого вина, седобородый наклонился к Киру.
– А ведь ты не каматиец, – произнес он вполголоса. И не поймешь, спрашивает или утверждает. Только и остается, что пожать плечами.
– У тебя тьяльский выговор, – продолжал Кулак. – Был у меня знакомый тьялец…
– Что с того? – Кир глянул ему прямо в глаза. Серые, как у Мастера.
– Да ничего. Мы наемники, перекати-поле. Ищем, где нужны наши клинки, наша отвага, наш опыт. Ты, как я вижу, тоже ищешь службы с оружием в руках. Умелого бойца видно сразу. Притворяешься ты наемником-каматийцем. Путь держишь в Вельзу, где набирают охочих людей в войска Империи. Мы, кстати, туда же направляемся.
– Что с того? – повторил Кир.
– А ничегошеньки. – Из-под усов наемника мелькнули желтые, прокуренные зубы. – Хочешь, пошли с нами. Вместе веселее. И конь у нас лишний имеется. Верхом ездишь?
– Конечно!
– Тогда решай.
Кирсьен задумался. Что и говорить, предложение заманчивое, но можно ли доверять этим людям?
– Что ты глазами лупаешь? – возмутилась Пустельга. – Мы два раза свою дружбу не предлагаем!
– Ладно, не дуйся, – толкнул его локтем в бок Мелкий. – Ну, не прав я, виноват… Так ты мне уже накостылял. Или не в расчете за твое вино?
Высоченный Мудрец не сказал ни слова, а просто протянул руку ладонью вверх над столом.
Кир еще немного подумал – просто, чтобы не выглядеть безрассудным – и согласился. Накрыл ладонь Мудреца своей. Сверху легли руки Кулака, Пустельги, Мелкого и последней – узкая, с раздутыми суставами кисть дроу.
Глава 11
Воздух со свистом врывался в легкие, причиняя боль измученному горлу, словно Антоло вдыхал бушующее пламя. Шею ломило под тяжестью шлема, плечи давил доспех – хоть и не стальной, из дубленой воловьей кожи, но все же вес немаленький. А прибавить сюда щит, семилоктевую пику, поножи, меч, сумку с пожитками и запасом еды, и сразу видно – неподъемный груз для непривычного человека. Миля[Миля – 1000 двойных шагов, около 1500 м. ] быстрым шагом, миля бегом. И так по десять миль каждое утро. Иногда бывшему студенту казалось, что он сходит с ума. А сержант Дыкал, крепкий, коренастый мужичок годов пятидесяти от роду, не только бегал наравне с молодыми, а еще умудрялся на ходу распекать ленивых новобранцев.