В отличие от тех стран, где волков ненавидели из-за того ущерба, который они причиняли скоту, в Японии, где сельское хозяйство специализировалось в основном на рыбе и зерновых, служащих основными продуктами питания, крестьяне, скорее, испытывали чувство благодарности к волку, который отпугивал с полей диких кабанов и оленей, вытаптывавших посевы, и почитали его как божество-защитника. В сочинении Косёкэна Фурукавы «Записки о путешествии на восток» (путевые заметки 1788 г.) приведу цитату из того, что довелось ему услышать в селенье Оинукавара клана Намбу (ныне посёлок Това уезда Томэ преф. Мияги):

«Селенье это называлось Оинукавара (Волчье русло), потому как в здешних местах водится множество волков. (Пропуск.) Поскольку в тех краях олени немилосердно вытаптывают посевы на полях, местные жители, как и жители области Тюгоку на Хонсю, к волкам относятся терпимо и их не боятся. Ежели повстречаются с волком ночью, почтительно приветствуют и говорят с поклоном: «Любезный волк, уж ты, пожалуйста, постарайся, за оленями поохоться!»

Однако в ту же пору по всей стране стала стремительно распространяться завезённая из заморских краёв болезнь — собачье бешенство. С собак она перекинулась на волков, лис, енотовидных собак, а также на коров и лошадей. В «Удивительных рассказах туманной дымки» тоже есть об этом упоминание:

«Бешеный волк мчится как птица, а едва завидит человека, набрасывается на него и кусает. В такую пору он может пробежать несколько десятков ри». Поскольку от таких нападений стали страдать люди, волки с тех пор и для японцев превратились в страшных зверей. Бешенство среди волков распространялось очень быстро, «потому что жили скученно, стаями», утверждает Хираива. То, что волки, признанные «опасными зверями», «стали объектом для отстрела из только что вошедших в употребление мушкетов, было делом вполне естественным». В то же время благодаря распространению мушкетов поголовье оленей и кабанов тоже резко сократилось, так что волки стали испытывать недостаток пищи. В связи с освоением горных лесов волки стали терять среду обитания. К тому же от соприкосновения с домашними собаками волкам передалась страшная болезнь дистемпер». Примерно в 1900 г. люди, жившие в горах, рассказывали, что среди волков свирепствует какая-то заразная болезнь. Им часто попадались на глаза трупы волков и живые волки, совсем ослабевшие от болезни».

Так поголовье волков в Японии резко сократилось. В 1905 г. в Васигакути, в деревне Огава уезда Ёсино префектуры Нара (ныне деревня Хигаси Ёсино) американец Малькольм Андерсон, поторговавшись, купил у трёх местных охотников волчий труп за восемь иен пятьдесят сэн. Этот экземпляр был зарегистрирован как «последний японский волк». Считается, что с того момента волки в Японии вывелись. Череп и шкура того последнего японского волка до сих пор, по утверждению г-на Хираива, который приводит также их фотографию, хранятся в Британском музее. Андерсон, в ту пору молодой двадцатипятилетний зоолог, прибыл в Японию в составе экспедиции по изучению фауны Восточной Азии, организованной Лондонским биологическим обществом и Британским музеем.

«Тогда ещё невозможно было даже предположить, что приобретённый нами экземпляр окажется последним добытым в Японии волком. Пока мы с Андерсоном с помощью острых ножей сдирали шкуру с волка, трое охотников покуривали, наблюдая за нами. Брюхо у волка уже пошло синевой, то есть стало подгнивать — вероятно, добыли его несколько дней назад», — докладывал в своём сообщении на сессии Маньчжурского зоологического общества в 1939 г. Киёси Канаи, который в то время, ещё будучи учеником последнего класса средней школы повышенной ступени, работал переводчиком и ассистентом Андерсона. Он также упомянул, что Андерсон тогда же приобрёл шкуру оленя за четыре иены сорок пять сэн, двух диких козлов за девять иен пятьдесят сэн, дикого кабана за три иены пятьдесят сэн, а кроме того, енотовидную собаку, колонка, белку-летягу, белку обычную и других животных.

Возможно, японские волки в очень малых количествах ещё могли жить кое-где, но публиковавшиеся в газетах версии «выживших особей» все были ошибочны. В статье 1933 г. «Послание жителям Ёсино — куда делись волки» автор Кунио Янагида отмечал возможность существования в Японии каких-то оставшихся особей. Отталкиваясь от этого утверждения, провели серьёзную проверку, отчётом о которой стал в первую очередь труд Хидэо Ивата «Повесть о японском волке». В 1978 г. на основании сообщения, поступившего из района горы Одай в преф. Миэ, и других сообщений г-н Хираива провёл тщательную проверку каждого из двадцати шести сомнительных случаев и пришёл к выводу, что всё это были либо бродячие собаки, либо лисы, либо енотовидные собаки, либо содержавшиеся в «передвижном зоосаду» корейские или сибирские волки.

В 1935 г. из Кумагусу, что в области Минаката, на адрес г-на Хираива пришло письмо, где говорилось: «До 1911 г. в уезде Нисимуро преф. Вакаяма в горной глуши ещё водились волки, но в последние годы никто их не видел и ничего о них не слышал. Правда, лет пять назад (то есть году в 1930-м), когда пилили лес в горах, восстанавливая историческую границу края Ямато, как будто бы видели двух волков». Однако всё это только слухи, которые никак не могут служить доказательством существования выживших волков.

«В итоге после 1906 г. не было ни одного достоверного свидетельства того, что волки всё ещё обитают в Японии. То, что по прошествии достаточно длительного времени ни одного волка так и не удалось обнаружить, неизбежно наводит на мысль, что японские волки, к сожалению, вымерли».

Японский волк — это особый вид волков небольших габаритов, которые водились только на Хонсю, Сикоку и Кюсю. Поскольку «больше эта порода нигде не водится», вымирание вида явилось большой потерей, полагает г-н Хираива.