– Если бы я еще умел по своему желанию… – тихонько проговорил Кир.

– Ничего. Научишься. Когда будешь около Золотого Вепря…

– Как я там окажусь? – Парень едва не закричал. Да и любой на его месте не сдержался бы, услышав такое.

– Уж не знаю, но чувствую, что окажешься. Так вот, внимательно присмотрись к Золотому Вепрю. Мне показалось, что он весь дрожит от колдовской силы. И это важнее… Это делает его более ценным, чем стоимость того золота, из которого его отлили. Так что не жадничай, Малыш. Не повторяй нашей с Мудрецом ошибки, не гонись за ничтожной выгодой, когда можешь получить нечто большее… Да, большее…

«В своем ли уме командир? – У Антоло начали закрадываться нехорошие сомнения по этому поводу. – Таких слов от него я не только не слышал, но и помыслить не мог, что услышу когда-нибудь. Или в самом деле близость смерти обнажает скрытые качества?»

– Ладно, Малыш! Не бери дурного в голову! – словно прочитал мысли студента Кулак. – Мало ли что я тут тебе наговорю. Бред больного старика… Спи!

В подтверждение своих слов кондотьер замолчал, чуть-чуть поворочался, устраиваясь поудобнее, и вскоре захрапел. Сколько лежал без сна Кирсьен, Антоло не знал, но подозревал, что тьялец уснул только с рассветом, как и он сам.

– Э-гей, лежебоки! Войну проспите! – прокатился над замершим лагерем хрипловатый голос Пустельги.

Кир высунул нос из-под плаща.

Над речкой стоял туман. Мелкие капли оседали на одежде, бревнах, приготовленном с вечера хворосте, покрывали крутой закопченный бок котла, словно бриллианты бархотку придворной дамы. Молодой человек усмехнулся – откуда ему знать, какие бывают украшения на знатных, а главное, богатых дамах? В Тьяле дворяне заботились больше об урожае пшеницы и удоях, чем о показном блеске и мишуре. А в блистательной Аксамале даже гвардейский лейтенант не мог оказаться на балу – самое меньшее полковник.

– Подъем, засони! Замерзнете!

Пустельга стояла на утоптанной площадке перед мостом в тонкой льняной рубахе. Меч в правой руке, меч в левой. Клинки вертелись, рассекая туман в клочья.

Выпад!

Защита высокой октавой! Меч в левой руке подрезает воображаемому противнику ноги.

Защита квартой!

Укол в голову!

Разворот на носке!

Высокая кварта!

Сдвоенный удар – голова и живот!

Прима!

Косой рубящий в голову!

Воздух дрожал и подвывал, как голодная бруха.

Воительница раскраснелась, в глазах светился юношеский задор.

Сейчас она не уступила бы красотой ни одной девочке из «Розы Аксамалы».

Кроме Фланы…

Кир вздохнул. Решительно откинул плащ. Расстегнул куртку, потянул меч из ножен.

– Ага, Малыш! – обрадованно воскликнула Пустельга. – Иди сюда!

Улыбнувшись, тьялец отсалютовал ей мечом.

Несколько мгновений он еще видел, как из нагретых за ночь гнезд выбираются их товарищи по отряду и новые соратники вроде следопыта Шпеня, а потом клинки Пустельги всецело приковали его внимание. Воительница рубилась в полную силу, как делала все в жизни, и, чтобы не остаться без носа или ушей, приходилось напрягать все мастерство.

– Молодцы! – одобрительно крякнул Лопата.

– Ничего. Получается, – согласился Кулак.

Обменявшись парой десятков выпадов, защит, рипостов, Кир почувствовал, как пот сбегает между лопаток. И правда, нет лучшего способа согреться, как погонять друг дружку по кругу с остро отточенными железяками.

– Эх, где ж мои… энтого… шешнадцать лет? – с нескрываемой завистью протянул Почечуй. И вдруг гаркнул: – А-ну, хорош! Делом займитесь!

Гвардеец отскочил, повторно отсалютовав Пустельге, изысканно поклонился и вложил меч в ножны.

– Ух, дед! – рыкнула воительница. – Такую забаву обломал! Вот уж обрежу тебе бороду!

– Ушпеешь… энтого… За оштроухими очередь… энтого… жанимай! – весело отозвался коморник.

– Хво’ост нести? – послышался картавый голос студента-каматийца, и Киру вдруг стало стыдно. Как и предрекал ночью кондотьер. Как он догадался, что удирал не Вензольо? Или вправду ясновидение прорезалось?

Помимо воли тьялец поймал взгляд Антоло – у студента на щеках полыхал румянец, вызванный явно не утренними упражнениями с оружием. Ага! И тебя проняло…

Подхватывая куртку, Кир побежал к реке умываться. Спустился с обрывистого берега – хоть здесь у малочисленного отряда нашлось преимущество перед любым врагом, атакующим с левого берега – и, присев на корточки, быстро поплескал в лицо холодной и мутной водой. Видно, высоко в горах, откуда безымянная речушка берет начало, шли дожди. А вот, кстати, еще одно преимущество – если уровень воды поднялся и течение усилилось, разумное существо не полезет форсировать ее вплавь.

– Это, конечно, если считать дроу разумными существами! – донеслось сверху.