Шрифт:
Граф закусил губу. Но ответил твердо:
– Это верно, государь. Неосторожный поступок для правителя страны, и могло бы случиться так, как ты говоришь. Мы много враждовали с Гарольдом и помириться по-настоящему уже не сможем никогда. Но я понял, что он тяготится этим, а потому хочет предложить мне жизнь и власть. Я отказался от его дара. Но я ценю его поступок. И я бы сделался его убийцей, если бы сказал, кто он. Я предпочел, чтобы он был моим убийцею, нежели я – его.
Харальд смолчал. Не срезал Тостига ни гневным словом, ни острой шуткой. Возможно, задумался, как бы он сам поступил на месте Годвинссона. Вспомнил брата своего, Олафа Святого, которого в детстве таскал за усы, а позже сражался с ним плечом к плечу на поле Стикластадира против бондов.
Конунг через силу улыбнулся и воскликнул:
– Эгей, скальды! А ну, кто скажет лучшую вису к сегодняшнему сражению? Чьи слова и чье имя будут повторяться снова и снова на пирах храбрых мужей?
Немалое войско притихло. Викинги, кажется, даже дыхание затаили, ожидая: кто первый откликнется на призыв правителя?
Тьодольв сын Арнора из Исландии пробасил тогда так громко, что каждый из воинов, держащих строй, услыхал его:
Коль вождь – пусть вершитсяСуд Господен – сгибнетОт оружья, княжьихСынов я не покину,Досель не рождалосьОтроков под кровомОтчим, лучше этих,Меч носивших в сече.[93]– Хорошо! – одобрил конунг. – Хорошо, старый друг мой, но мрачно! Найдется ли кто из скальдов, кто вдохнет в нас не только желание умереть достойно, но придаст сил победить и добыть заслуженную славу?
Сигурд легонько подтолкнул новгородца локтем, стараясь не задеть раненое плечо:
– Давай, Подарок Ньёрда! Порадуй нас и Сурового правителя!
– Нет. – Вратко покачал головой. – Не буду…
– Почему? – удивленно шепнула Мария.
– Если в моих словах и правда сила заключена, боюсь по неосторожности причинить больше вреда, нежели пользы… – ответил словен. Он, сам того не понимая, говорил возвышенным слогом, наслушавшись благородных речей графа Тостига и конунга Харальда. – Не рискну. Равновесие и так слишком хрупкое…
Он пытался еще объяснить, хотя бы для себя, нежелание участвовать в неожиданном состязании скальдов, но тут в полусотне шагов правее послышался знакомый хрипловатый и насмешливый голос. Халли Челнок. Как же без него!
– Коли все молчат, – выкрикнул исландец, – выходит, нужно мне пару слов сказать. Хоть я предпочел бы кусок жареной свинины самой славной сече, негоже бегать от опасности. Ведь что может быть достойнее смерти с мечом в руке?
Он откашлялся и продолжил:
Слетались валькирииСлавной брани радуясь.Хильд, и Хлекк, и Скеггьельд,Рандгрид, Радгрид, Регинлейв,Гейр, Херфьетур, ГейрахедРеют – при предтечи.Славным – лад Вальхаллы!Саксам – брашно вранов!Гул голосов и бряцанье мечей о щиты были ему ответом.
Харальд улыбнулся:
– Ты заслужил бочонок пива, а к нему не кусок свинины, а целого жареного кабана. Напомни мне после сражения, когда будем делить добычу. А что мне скажет Арнор Скальд Ярлов?
– Я привык говорить после битвы! – отозвался худощавый седой Арнор. – Тогда я могу восславить свершенные подвиги, а не будущие.
– Хитер! – оскалился конунг. – А почему молчит Хродгейр Черный Скальд из Хёрдаланда?
Хродгейр, в самом деле стоявший молча и шаривший взглядом поверх голов хирдманов, вздрогнул, поднял голову. И тут же приосанился, расправил плечи.
– Мне есть что сказать, Харальд-конунг. Слушай. И пусть слушают все ярлы и все дружинники:
Клен кольчуги, влагиВальхаллы вкусивший,Громить ограду сечиГотов у врат града.Мост поможет выстоятьКостью в горле вражеском.Ждет дружина дружнаяРати вкруг дарителя.На этот раз лязг стальных клинков об оковку щитов, как и крики викингов, показались Вратко гораздо громче.
– А теперь скальд из Гардарики! – Военачальник поискал глазами в толпе, и чья-то рука услужливо вытолкнула новгородца из-за спины Олафа. – Примани нам удачу, Вратко из Хольмгарда!
– Я не… – осипшим горлом начал было парень, но его уже подхватили под локти, поставили на щит и подняли над головами воинов.
– Скажи нам вису, Подарок Ньёрда! – почти весело проговорил Харальд.
– Давай, Подарок! Скажи! – подмигнул снизу Сигурд.
– Деваться некуда, говори… – сочувственно улыбнулся Хродгейр.
А Мария вздохнула и развела руками – никуда, мол, не денешься.
Вратко задумался. Под пристальными взглядами нескольких тысяч глаз он чувствовал себя неловко: язык немел, мысли путались, а слова никак не цеплялись друг за друга. Наконец он решился:
Знамя взнес высоко —Знать, на битву – конунг.Рать собрал оружну,Брани ждет дружина.Метко стрелы мечут,Мечи…Он запнулся, когда увидел заволновавшееся английское войско.
Саксы ровным строем двинулись вперед к мосту. Гарольд Годвинссон с ближним окружением оставался на пригорке. Отряд затянутых в кольчуги рыцарей ждал в стороне его команды – видно, король решил использовать их для решающего удара. Но и без всадников численность хускарлов, усиленных дружинами танов, не уступала войску викингов.