А ночью Крынкин выходил на охоту. С клеткой под мышкой он бродил по дворам, где Варвара когда-то видела кобольда, заглядывал в темные мрачные подвалы, обшаривал подворотни. Пока что все было безрезультатно: сказочное существо как сквозь землю провалилось. Однако, Крынкин каким-то неведомым чутьем чувствовал, что кобольд где-то близко, где-то совсем рядом и потому поисков своих не прекращал. Стоя посреди пустого темного двора, Крынкин курил сигарету за сигаретой, поглядывал на клетку с Несси и размышлял. Крыса внезапно забеспокоилась: белым комочком сновала за прутьями проволочной решетки, вставала на задние лапки, принюхивалась к ветру.

Крынкин вздохнул.

— Ладно, пошли домой, — сказал он Несси. — Что толку-то ждать? Уж сколько бродим, а кобольда все нет и нет…

Серые пятиэтажки кое-где светились огоньками окон, в кронах высоких тополей шелестел теплый ветер. Город спал.

Крынкин прошел через пустой просторный стадион, миновал школу, круглосуточный киоск и снова свернул во дворы. Темнота стала гуще, непроглядней.

В одном из дворов, Крынкин остановился под тусклым фонарем, поставил клетку на асфальт и полез в карман за сигаретами. В другом кармане отыскал дешевую пластмассовую зажигалку, купленную недавно на барахолке. Крынкин уже сто раз зарекался не гоняться за дешевизной и купить зажигалку нормальную, а не такую, которой щелкаешь-щелкаешь, а толку нет. Чертыхнувшись, он швырнул зажигалку в кусты, нашел коробок со спичками и, сложив ладони домиком, прикурил.

И в этот самый миг произошло невероятное. Из темного окна подвала стрелой метнулось какое-то существо и схватило клетку с крысой.

Крынкин застыл с открытым ртом. Горящая сигарета, рассыпая искры, упала на асфальт.

— Кобольд… — завороженно выдохнул Крынкин.

Да, это был настоящий кобольд. Крынкин разглядел голову с маленькими рожками, немного похожую на собачью, узкую морду, длинный голый хвост, покрытые короткой шерстью лапы. Глаза кобольда горели, как два раскаленных угля.

— Я тебя вижу, — не веря сам себе, пробормотал Крынкин, не сводя глаз с удивительного существа.

Кобольд, держа в зубах клетку, скользнул назад. Несси беспокойно металась в крошечной переноске, натыкаясь на решетку. До открытого подвального окна кобольду оставалось не больше пары шагов.

Крынкин тряхнул головой, словно отгоняя наваждение. Несси?

— Стой! — вдруг гаркнул он во все горло. — Отдай крысу!

Кобольд зашипел и бросился вдоль стены дома. Вот когда Крынкин отчетливо понял, что кобольд — существо из другого мира: тот несся неестественно легко и совершенно бесшумно, перелетая через скамейки и песочницы.

Крынкин с топотом бежал следом. Мысль о том, что он упустит кобольда, и тот исчезнет вместе с Несси, наполняла его ужасом.

— Стой, гад! — орал он, больше всего на свете боясь потерять из виду похитителя. — Стой! Отдай крысу, гад! Отдай крысу!

Кобольд завернул за угол дома, Крынкин, задыхаясь от быстрого бега, последовал за ним. Посреди темного чужого двора он остановился и огляделся по сторонам. Кобольда нигде не было видно.

— Где же он? — в отчаянии бормотал Крынкин. — Куда делся?!

Вокруг не было ни души. Шелестели деревья, со стороны шоссе доносился шум автомобильного потока.

— Несси! — позвал Крынкин. — Несси! Ты где?

Он ругал себя последними словами, одновременно лихорадочно соображая, что делать дальше. Кобольд появился из подвала, стало быть, там его и нужно искать!

Крынкин обвел взглядом темные пятиэтажки. Домов кругом — тьма, и в каждом — громадный подвал, поди-ка отыщи, в котором из них затаился кобольд!

— Что же делать? — снова спросил сам себя Крынкин, чуть не плача. — Что делать-то?!

Послышался шум мотора, в темноте вспыхнули фары. Медленно проехало такси, водитель, опустив стекло, пытался рассмотреть номера домов.

— Эй, мужик, — обратился он к Крынкину. — Дом восемнадцать «В» — это здесь или на другой стороне?

— Здесь, здесь, — торопливо ответил Крынкин. — Со стороны стадиона подъедешь и…

И вдруг, в свете фар, он заметил кобольда: тот притаился, сжавшись в комок, на площадке возле мусорных баков, держа клетку в лапах.

Крынкин мгновенно забыл про все на свете. Широко расставив руки, он осторожно двинулся вперед, отрезая кобольду путь к отступлению. Тот сидел неподвижно, лишь глаза его светились зловещим красным огнем.

Крынкину сделалось жутковато. Вспомнилась некстати статья, что в учебнике напечатана была, там кобольдов называли жестокими беспощадными существами, и особо упоминалось, что людей они на дух не переносят и, повстречав — непременно убивают.

Крынкин бы и близко не подошел, жить-то хочется, но в клетке-переноске металась перепуганная Несси, а потому — отступать было невозможно.