Сильван (лат. Silvanus, от silvа — лес) — бог не греческий, а римский, сходный с Паном тем, что числился покровителем лесов и всей связанной с ними жизни. Атрибуты у него те же, что и у Пана, — флейта и сосновый венок. Почитался сельскими жителями как защитник незыблемости границ земельных наделов и лесных делянок. Оберегал поля и стада, пастухов и охотников.

Ему приносили в жертву баранов и свиней при сборе урожая и молотьбе. Сильван заботился о доме и семье. Его имя сопровождалось множеством эпитетов casanicus и vilicus (покровитель имения), conservator и custos (спаситель и хранитель имущества), salutaris (защитник живущих в доме), lar agrestis (сельский лар), Sanctus (бог нерушимых границ) и пр. Его представляли либо старичком-лесовичком, либо садовником.

Каменноостровский пр., 29, доходный дом А. П. Жигунова (1912–1914 гг., арх. И. И. Долгинов).

Путти (итал. putti, мн. ч. от putto — младенец) — изображения маленьких мальчиков, излюбленный декоративный мотив в искусстве итальянского Возрождения, навеянный античными прообразами. Они чуть ли не первыми вспорхнули сначала стены новопостроенных в XVIII столетии храмов, а вскоре замелькали и на фасадах светских зданий. Путти — общее название. Среди путти есть и аморетти — амурчики, и купидончики, а в конце XIX века, вероятно под влиянием идей эмансипации — женского равноправия, появились путти-девочки, хотя еще совсем недавно понимание женской стыдливости, как одной из христианских добродетелей, распространялось и на младенцев. Теперь же «бесштанная команда» на стенах домов шагала в ногу со временем, являя собою прогрессивное равновесие полов.

Строгими ценителями архитектуры они именовались «слащавым проявлением мещанства» и другими нелестными эпитетами. И напрасно, с путти все обстоит ничуть не проще, чем с любым другим изваянием.

Есть в Эрмитаже часть экспозиции в античном отделе — Римский дворик, где представлены замечательные мраморные скульптуры смеющихся и шаловливых, серьезных или трогательных детей. Несмотря на то что в большинстве своем изображены веселые малыши, это детские надгробия.

По древней, греческой еще традиции, которая относилась в первую очередь к олимпионикам, коим было положено после триумфа ставить статую, эта статуя не была портретом победителя, а изваянием божеству — покровителю чемпиону. Отсюда сходство атлетов и борцов с Аполлоном, Гераклом и др., созданными в полном соответствии со скульптурным каноном.

Сапёрный пер., 13

Разумеется, такое требование соблюдалось не строго, хотя как сказать… Великий Фидий был подвергнут афинянами остракизму за то, что изваял статую, посвященную Периклу, сохранив в ней его портретные черты. Афиняне статую разбили, Фидия изгнали, на всякий случай, чтобы Перикл «не выделялся» и не стал тираном.

Так что искать портретное сходство в детских статуях с реальными детьми, чьей памяти эти статуи посвящены, занятие пустое. Большинство изваяний надгробий — Гермес или Геракл в детстве. Вот Гермес, завернувшись в пеленку, произносит в суде свою знаменитую защитительную речь, вот младенец Геракл, удушающий змей, вот малыш с гусем или с уткой — возможно, Аполлон, хотя здесь атрибутика может быть только гадательной — сказание, где присутствует подобный эпизод, до нас не дошло.

Апраксин пер., 4

Каменноостровский пр., 9

Ваятелей прошлого привлекала задача изображения маленьких детей своей сложностью, поскольку у детей совсем другие пропорции, чем у взрослых, да еще и все ткани мягкие, скелет — опора построения фигуры скрыт тугим детским тельцем — всевозможными «складочками и перевязочками». Традиция сохранения сходства с античной скульптурой соблюдается в статуях и маскаронах путти. Мы без труда отыщем прообразы толстощеких малышей в античной скульптуре, пока в многоликом разнообразии маскаронов на смену античным богам не придут портреты реальных людей. Хотя и здесь некоторое сходство или во всяком случае традиция сходства с божествами, хотя бы в идеологии, сохраняется. Например, на стойках ворот бывшего чугунолитейного и механического завода Ф. К. Сан-Галли на Лиговском проспекте стоят фигурки детей в костюмах кузнецов. Они были подарены знаменитому мастеру к 70-летию. Это портреты его внуков. То, что они в костюмах кузнецов, — не случайно, на фабрике отливалась, чеканилась и ковалась художественная скульптура. Однако при этом сохраняется и античная традиция: по жанру, так сказать, «путти», но они могут считаться, опять же согласно традиции, еще и изображениями бога кузнечного дела Гефеста [94] .

Наб. кан. Грибоедова, 44, «Путти и дельфины» (1852 г., арх. Н. А. Скаржинский, К. В. Винклер).

Наб. р. Мойки, 58 (1913–1914 гг., арх. РФ. Мельцер).

Ул. Рентгена, 4 (1913–1914 гг., арх К. Г. Эйлерс).

Спасский пер., 1, доходный дом (1863 г., арх. Н. П. Гребенка; 1914 г., арх. В. Н. Бобров).

Ул. Чайковского, 10, особняк Бутурлиной (1857–1860 гг., арх. г. А. Боссе).

Резвятся на фасадах еще и козлоногие малыши, похожие на симпатичных чертиков. Это паниски — дети рогатого бога Пана и многочисленных нимф из его окружения.

Солдатский пер., 3, дом М. Н. Грабе (1913–1914 гг., арх. С. Г. Гингер).

Ну вот, пожалуй, все боги и герои, представленные в маскаронах. Дело в том, что греки создавали свои статуи для молитв. Все многочисленные изваяния Зевсов, Дионисов и т. д. в первую очередь — предметы культа, объекты поклонения, а уж потом они стали частью архитектуры и декоративными украшениями.

Солдатский пер., 3

В русском искусстве периода классицизма сонм древних языческих богов не расширился — не было античных образцов, да, собственно, и этим небольшим числом вполне удовлетворялись послания, которые направляются нам со стен тех старых домов Петербурга. Но вот когда в период эклектики архитекторы разорвали порядком поднадоевшие строгие рамки классицизма, город наполнился тысячами новых лиц, помещенных на стены. Зачастую трудно даже предположить что это: дальняя реминисценция с античным мифом, декоративная маска, про которую вообще трудно сказать, что она в большей степени — лицо или часть орнамента. Наконец, маскаронами, барельефами и горельефами стали литературные герои, исторические лица и даже портреты реально существовавших людей (см. «Литература на стенах»).