— Да просто потому, что иначе меня могли бы назвать расистом, если бы я сообщил, насколько тебя презираю и что о тебе думаю!

Я успел заметить, как он выхватил из кобуры оружие, но моя-то палка (черт бы ее побрал!) лежала на полу, она соскользнула, когда я вставал с кресла. Я потянулся было за ней, но пуля сумела меня достать, попав в нижнюю левую часть живота.

В него выстрелили сразу трое. Двое попали в сердце, один — в голову. Джон Стерлинг, Лазарус и Командир Смит — трое, где хватило бы и одного!

Я сперва и не почувствовал боли, хотя знал, что он попал в кишки. Это плохо, совсем плохо, если не окажут срочной помощи!

А вот с Сэмюэлем Боузом стало происходить что-то непонятное. Он подался вперед и свалился с кресла и помоста, мертвый, как сам король Карл, но тело его не осталось лежать там, куда упало. Оно начало постепенно… исчезать. И не то чтобы оно тускнело или там таяло, как пивная пена. Нет, оно исчезало по частям — сперва середина, потом лицо, потом ноги… Будто кто-то проводил влажной тряпкой по доске, где оно было нарисовано мелом. И наконец он исчез совсем. Его «стерли». Не осталось даже крови. Исчезло даже кресло, на котором он восседал.

Но заодно исчезла и рана в моих кишках.

— А не лучше ли мне вытянуть меч из камня? — возразил я. — Если вам так уж хочется всучить мне «товар»! Ведь план совершенно идиотичен!

Мы сидели за столом для пикников в восточной части фруктового сада фермы: Мэнни Дэвис, капитан Джон Стерлинг, дядя Джок, Джубал Хэршоу, я и профессор Руфо, лысый старик, представленный мне в качестве помощника «Ее Премудрости», а заодно (о Господи!) и ее внука.

Впрочем, воочию убедившись в некоторых результатах ворожбы доктора Иштар, я больше не прибегал даже мысленно к словечку «невозможно», как делал еще несколько дней назад!

С нами был и Пиксель, который после ланча занялся охотой за бабочкой. Он очень старался, но та все время шла на несколько «пунктов» впереди. Яркое безоблачное небо обещало послеполуденную температуру в тридцать восемь или даже сорок градусов, в связи с чем мои тетушки предпочли вкушать ланч внутри кондиционированной кухни, а не на воздухе. Но здесь, где расположились мы, дул легкий бриз, деревья давали некоторую прохладу, так что было вполне терпимо. День, прямо созданный для пикника, напомнил мне «конференцию» с папой Хендриком Шульцем в саду «Старой Макдональдовой фермы» ровно неделю назад (и одиннадцать лет спустя!). Если не считать, конечно, что Хэйзел сейчас с нами не было. Это портило мне настроение, но я старался не показывать вида. Когда Круг «открылся» для ланча, тетя Тиль сообщила мне:

— Хэйзел ушла всего несколько минут назад вместе с Лэйфом. Просила передать, что к ланчу не будет, но рассчитывает вернуться после полудня. Уж к ужину появится наверняка.

Я проклял это лаконичное послание. Мне так нужно было обсудить с ней все разговоры в «закрытом Круге»! К черту, как я могу принять какое-нибудь решение, пока не поговорю с собственной женой?

Но женщины, как кошки, — они всегда делают, что хотят. И мужчине с этим не сладить.

— Я продам вам этот самый меч в камне, — вдруг оживился профессор Руфо. — Недорого. Почти новый, использованный королем Артуром всего лишь раз. Меч ему без надобности, и я уверен, что он вам может помочь. Поэтому и недорого — я не могу извлекать выгоды из того, что не имеет гарантии!

— Руфо, — проговорил мой дядя, — вы способны продать билеты даже на собственные похороны, не правда ли?

— Не «способен», а уже продавал. Ровно столько, чтобы купить круглый гроб, в котором я ужасно нуждался… столько народу желало убедиться, что я в самом деле сдох!

— Вот, оказывается, как вы их провели!

— Да не вполне и провел. Ведь в билетах вовсе не утверждалось, что я умер, а просто предоставлялось право понести мой гроб. Это были великолепные похороны, самые прелестные из всех, какие когда-либо случались! Особенно их кульминация, когда я уселся в гробу и запел ораторию из «Смерти Джесса Джеймса», причем исполнил все партии подряд! И ведь никто не потребовал деньги обратно! Некоторые даже ушли прежде, чем я взял самую высокую ноту. Грубые создания… Стоит побывать на собственных похоронах, чтобы убедиться, кто твой истинный друг!

Руфо вспомнил обо мне.

— Так что же, нужен вам тот «меч в камне»? Недорого, но не даром. Могу и в кредит: это превзойдет все ваши ожидания! Скажем, за шестьсот тысяч имперских долларов в мелких купюрах? Не крупнее десяти тысяч каждая?

— Профессор, мне не нужен «меч в камне»! Я использовал эти слова всего лишь как метафору дурацкого бизнеса. Такой же метафорой являлся, например, «истинный принц» в доармстронговских романах. Я имел в виду, что нелепо отказываться от использования денег или могущественных сил (что обеспечило бы нулевые потери), а вместо этого рассчитывать на меня и мою жену, вооруженных лишь бойскаутскими ножами! Это рыхлая глупая выдумка, даже современные книги отвергают такую несуразицу! Да и вряд ли ей будет обеспечен успех!

— Пятьсот тысяч пятьдесят, и я беру на себя остальные расходы!..

— Ричард, — ответил Джубал Хэршоу, — здесь невозможна никакая традиционная логика. В течение тысячелетий и философы, и святые пытались постичь логические схемы построения Вселенной… до тех пор, пока не явилась Хильда, которая доказала, что Вселенная отнюдь не логична, а, наоборот, причудлива и что ее структура зависит только от талантливого вымысла и ночных кошмаров мечтателей, лишенных логики, — он пожал плечами. — Если великие умы не поддадутся заблуждению, гласящему, что Вселенная, вернее, Мультивселенная, подчиняется логике и справедливости, а путем тщательного анализа придут к выводу, что всеми мирами правят законы хаоса и жестокости…