Да и двигатель уже не требовал такого ухода, как раньше. Телом управлял рассудок, который точно знал возможности организма и их пределы. Более того — осознание этих возможностей позволило развить их до максимума. Проработать целую неделю без отдыха, пищи и воды стало теперь столь же привычным, как раньше — проработать все утро. Умственная же деятельность вовсе не прекращалась, разве что они сами прекращали ее волевым усилием. Она продолжалась и во сне, ей не мешали ни послеобеденная истома, ни тоска, ни внешние раздражители, ни мышечная активность,

Приятнее всего оказалась левитация.

Летать по воздуху, зависать в мягкой перине какого-нибудь облака, спать, как когда-то Магомет, паря под потолком, — это были совершенно неизведанные чувственные наслаждения, недоступные им ранее. Только во сне, пожалуй, прежде приходилось им смутно испытывать нечто подобное. Особенно пристрастилась к новой забаве Джоан. Однажды она исчезла на целых два дня, совсем не опускаясь на землю, паря в небесах, и ветер овевал ее, а ледяной воздух горных вершин ласкал ее тело. Она пикировала вниз и взмывала вверх, делала петли, спирали, а потом, поджав колени к подбородку, падала из стратосферы на макушку дерева.

Ночью Джоан пристроилась в сопровождение к трансконтинентальному самолету. Невидимая, так как находилась выше самолета, она пролетела вместе с ним около тысячи миль. Когда ей это надоело, она на миг прижалась щекой к освещенному иллюминатору и заглянула внутрь. Пораженный оптовый торговец, встретившись с ней взглядом, решил, что сподобился увидеть ангела. Прибыв на место, он прямо из аэропорта отправился в адвокатскую контору и учредил стипендии для студентов-богословов.

Хаксли левитация давалась с трудом. Его пытливый ум требовал объяснения, каким образом, почему воля способна отменить неумолимый «закон» тяготения, — а сомнения ослабляли его волю. Наставник терпеливо убеждал Фила:

— Вы знаете, что неосязаемая воля может влиять на перемещение массы в континууме, вы ощущаете это всякий раз, когда двигаете рукой. Разве у вас пропадает возможность двигать рукой оттого, что вы не можете дать рациональное объяснение этой загадке? Жизнь способна воздействовать на материю, вы это знаете, вы непосредственно пережили это. Это факт. А существование любого факта не требует причины в том неограниченном смысле, в каком вы задаете вопрос. Факт просто предстает перед нами во всей своей наготе — и мы принимаем его. Можно заметить связи фактов друг с другом, а связи — это тоже факты; но проследить связи до их конечных значений рассудком невозможно: ведь он сам по себе относителен. Сначала скажите мне, почему вы существуете… а потом я вам скажу, почему возможна левитация. Давайте попробуем, — продолжил он. — Установите со мной связь и попытайтесь почувствовать, что я ощущаю во время левитации.

Фил сделал очередную попытку.

— Не получается, — заметил он с несчастным видом.

— Посмотрите вниз.

Фил взглянул, в ужасе разинул рот и упал на пол с трехфутовой высоты. В ту же ночь он отправился вместе с Беном и Джоан летать над Сьеррами.

Наставника немного позабавило рвение, с которым они предались новому виду спорта, ставшему им доступным благодаря недавно обретенной способности управлять своим телом. Наставник знал, что их радость естественна и нормальна, что она вполне соответствует уровню их развития, как знал он и то, что вскоре они сами поймут, чего стоит эта радость, а тогда примутся за более серьезную работу.

— Нет, брат Хуниперо вовсе не один наткнулся на архивы, — уверил их Чарлз, не прекращая рисовать во время разговора, — Вы наверняка заметили, что в любой религии горы имеют важное значение. Должно быть, в тайниках на некоторых из них хранятся старинные архивы.

— Разве точнее ничего не известно? — спросил Фил.

— Точно известно, к примеру, про Верхние Гималаи. Но я говорю о тех выводах, которые может сделать умный человек из всем известных фактов. Посмотрите, сколь многие горы имеют первостепенное значение в различных религиях, Олимп, Попокатепетль, Мауна Лоа, Эверест, Синай, Тянь-шань, Арарат, Фудзияма, некоторые вершины Анд. И в каждой религии есть рассказ о том, как Учитель приносит людям наставления, полученные им на горе. Гаутама, Иисус, Джозеф Смит [64] , Конфуций, Моисей. Все они спускаются с гор и рассказывают истории о сотворении мира, грехопадении и искуплении.

Самый лучший из всех старых рассказов — «Бытие». Если принять во внимание, что он впервые был записан на языке диких кочевников, то это точный и подробный отчет.

Хаксли ткнул Коуберна кулаком в бок:

— Как тебе это нравится, дорогой скептик? — Затем обратился к Чарлзу: — Бен — убежденный атеист с тех пор, как впервые обнаружил у Санта-Клауса накладные усы; его задевает тот факт, что столь дорогие его сердцу сомнения опровергнуты.

Коуберн невозмутимо усмехнулся.

— Спокойнее, сынок. Я и сам могу выразить мои сомнения, без посторонней помощи. Кстати, некоторые из них пришли мне в голову во время вашего рассказа, Чарлз. Не все эти горы достаточно стары; вряд ли их могли использовать для хранения старинных архивов — ну, например, Шасту. Она вулканического происхождения и, пожалуй, слишком молода для подобной цели.

Отвечая, Чарлз продолжал быстро рисовать.

— Вы правы. Вполне возможно, что Ораб сделал копии с первоначальных архивов и разместил эти копии со своими дополнениями на нескольких горных вершинах по всему земному шару. Не исключено также, что и другие, уже после Ораба, но задолго до нас прочли архивы и перепрятали их. Найденная Хуниперо Серрой копия, возможно, пролежала там всего двадцать тысяч лет, не более.