Шрифт:
— Господь с тобой, Мэри Лу, а мы с чем останемся?
— Да что мы теряем? Ты заработал каких-то две тысячи, пока держал процесс в тайне. А если раскрыть тайну — патент все равно у тебя, и ты можешь получать свои проценты, пусть самые ничтожные, скажем, десять процентов с каждого квадратного ярда. В первый же год выпустят миллионы квадратных ярдов: значит, у тебя будут сотни тысяч долларов. На всю жизнь хватит! Сможешь завести себе лучшую лабораторию в стране!
Дуглас хлопнул салфеткой о стол.
— Малыш! Похоже, ты права!
— И при этом не забывай, что ты делаешь это для своей страны! Повсюду, где много солнечного света, по всему юго-западу, эти фабрики будут расти, как грибы! Энергия — даром! Да на тебя молиться будут!
Дуглас встал. Глаза его сияли.
— Так и сделаем. Погоди, сейчас расскажу обо всем отцу, а потом устроим газетчикам встряску!
Через два часа телетайпы всех информационных агентств страны выстукивали сообщение. Непременным условием публикации Дуглас поставил наличие полного технологического описания своего открытия. Когда они с Мэри Лу выходили из здания Ассошиэйтед Пресс, на улицах уже продавали экстренный выпуск. ГЕНИЙ ДАРИТ НАРОДУ БЕСПЛАТНУЮ ЭНЕРГИЮ!!! Купив газету, Арчи подозвал мускулистого парня, неотступно следовавшего за ними.
— Поди-ка сюда, сынок. Да ладно, кончай дурака валять. Тут для тебя дело есть.
Он протянул топтуну газету. Тот взял ее с неохотой. На протяжении всей его долгой и безрадостной карьеры с ним еще ни разу не обращались столь бесцеремонно.
— Снеси-ка ты газетку своим хозяевам: скажешь, мол, им валентинка от Арчи Дугласа. Понял? Так не стой столбом, давай, тащи пока не схлопотал!
Арчи еще следил, как топтун растворяется в толпе, когда Мэри Лу взяла его за руку:
— Ну как? Моей деточке стало лучше?
— Еще бы!
— Больше тебя ничто не беспокоит?
— Только одно.
Схватив Мэри Лу за плечи, Дуглас повернул ее к себе лицом.
— Пора мне и с тобой разделаться, а уж как, я знаю.
Крепко сжав запястье Мэри Лу, он поволок ее через улицу.
— Арчи, какого черта?! Отпусти сию минуту!
— Ну нет! Вон тот дом видишь? Это суд. И прямо там, рядом с окошком, где выдают лицензии на собак, мы сможем с тобой пожениться.
— А я не собираюсь за тебя замуж!
— Еще как собираешься! Или сейчас, прямо тут, посреди улицы, возьму и заору!
— Шантаж!?
При входе в здание она еще немного поупиралась — но больше для вида.
ДА СКЛОНАХ ВЕЗУВИЯ
Когда Советский Союз отверг наши предложения по контролю за атомным оружием, я плюнул на «Спасение мира». Хватит! Никаких больше проповедей. Никаких попыток предупредить о смертельной опасности. С меня довольно!
Через полтора года, на закате 47-го, я отказался от прежних убеждений. Если события нельзя остановить откровенным описанием последствий, возможно, стоит сгустить краски, обратившись к жанру фантастики.
И вновь меня постигло разочарование.
Через пятнадцать лет мы пережили огромную панику, когда Советы разместили на Кубе ракеты средней дальности. Потом их убрали, во всяком случае, так нам сказали, и паника улеглась. Но почему? Почему мы успокоились и сейчас и тогда? Сколько лет уже советские подводные лодки шныряют вдоль обоих побережий! Будем надеяться, что они вооружены рогатками? Или дамскими пуховками?
Эта история сегодня еще более актуальна, чем тридцать лет назад, когда я ее написал; опасность стала неизмеримо больше.
И вновь мое предупреждение останется без внимания. Но оно не отнимет у вас много времени; оно не так и велико — чуть больше двух тысяч слов.
— Пэдди, можешь пожать руку парню, который сделал атомную бомбу, — сказал профессор Уорнер, обращаясь к бармену. — Он и Эйнштейн слепили ее как-то вечером на кухне.
— С помощью четырехсот других ребят, — добавил незнакомец, слегка повышая голос, чтобы перекричать грохот подземки.
— Не будем углубляться в детали. Пэдди, это доктор Мэнсфилд. Джерри, познакомься с Пэдди… Эй, Пэдди, я забыл твою фамилию.
— Фрэнсис К. Хьюс, — представился бармен, вытерев руку и протянув ее гостю. — Рад познакомиться с другом профессора Уорнера.
— Я тоже рад встрече с вами, мистер Хьюс.
— Называйте меня Пэдди, как все. А вы действительно один из тех ученых, которые создали атомную бомбу?
— Боюсь, что так.
— Да простит вас Господь. И вы тоже из Нью-Йоркского университета?