Недолго думая, Рост прислонил телефон к уху.

— Але! — послышался знакомый до тошноты голос Квадрата. — Дениска, почему молчишь? Але!

— Да, — хрипло прошептал Рост.

— Ну, наконец-то, — в голосе Квадрата сквозило раздражение. — Где Адил? Я не могу до них дозвониться!

— Их нет, — уже своим голосом произнес Рост. Пробка начала понемногу рассасываться — на крайней левой полосе была мелкая авария.

— Кто это? — настороженно спросил Квадрат.

— Гурвинек. Слыхал о «Веселых человечках»? У меня самые большие яйца в Хохляндии и хер, как баклажан. Хочешь пососать?

— Ростислав? — Тон Квадрата был вкрадчивым, с намеком на едва сдерживаемую ярость. Он сдержанно кашлянул. — Если мне не изменяет память, Гурвинек прославился большими ушами, а не яйцами… ну да ладно…

Тон его стал осторожным, будто он переходил бурный ручей по выступающим скользким камням. Он понимал, что ситуация вышла из-под контроля и теперь вынужден идти на уступки. Кашлянув еще раз, Квадрат как бы невзначай поинтересовался:

— Кто-нибудь еще жив?

— Нет, Квадрат, — тихо сказал Рост. — Они все мертвы.

Возникла неловкая пауза, но на душе у Роста почему-то было абсолютное спокойствие.

— Деньги… у тебя? — В трубке что-то зашуршало, словно Квадрат извлекал из фольги шоколад. — Рост…

— С сегодняшнего дня ходи да оборачивайся, Квадратик. — Рост выключил телефон. Может, от него вообще лучше избавиться — вдруг его смогут вычислить?

Вскоре он выехал на МКАД. Ветерок обдувал его разгоряченное лицо, весело лохматил волосы, в салоне играла музыка… А Росту хотелось плакать. Он никогда не забудет лицо Владимира, умершего на его глазах, который так никогда и не увидит свою жену с больной дочкой. Он ненавидел себя за то, что лишил жизни тех ребят из охраны и того смельчака в костюме. Глупо признаться, но ни о чем подобном он не думал в Чечне, убивая «духов», хотя и они имели семьи и детей…

Каждый раз, проезжая пост ГИБДД, он молился, на мгновение закрыв глаза. Ему везло, и ни у кого из ментов зеленая «восьмерка» не вызвала подозрений.

Вскоре впереди замаячил указатель:

Дзержинский… Как-то они с Леликом ездили в этот городок, и он ему понравился. Кажется, кто-то ему говорил, что в карьерах, расположенных неподалеку, снимали «Белое солнце пустыни». Рост решил ехать в Дзержинский.

Он остановился у скромного торгового ларька на сдутых колесах и с величайшей осторожностью достал сложенный вчетверо листок, сильно потертый на сгибах. При обыске громилы Квадрата не обратили на него внимания. Достав телефон, он набрал записанный на клочке номер. Трубку долго не брали, и Рост уже хотел отключить телефон, как вдруг в трубке послышался далекий женский голос.

— Тетя Наташа?! — закричал Рост, прикрывая трубку рукой, хотя вокруг поблизости никого не было. — Это Ростислав. Мама у себя? Пожалуйста, позовите! Это срочно!

Соседка пошла звать мать, и Рост устало привалился к ларьку. Лениво текли секунды, минуты, и молодой человек уже начал бояться, что в телефоне сядет батарейка, когда наконец он услышал родной сердцу голос матери.

— Ростик, ты где? Я никак не могу до тебя дозвониться, — встревоженно спросила она, и он сглотнул подступивший к горлу комок.

— Мама, у меня очень мало времени, так что слушай меня внимательно и не перебивай, — Рост говорил отрывисто и немного грубовато, и мать сразу поняла: случилось что-то нехорошее. — Я живой, и со мной все в порядке. Но тебе нужно как можно скорее уехать. Прямо сейчас. Бери Олеську и уезжай. И не звони по тому номеру, который я тебе давал.

— Что случилось, Ростик? И куда мы поедем? У Олеси институт на носу, — охнула женщина.

— Я тебя умоляю. Ни о чем меня не спрашивай, я приеду и все расскажу. Поезжай к Валентине в Сбруево и жди меня там. И никому ни слова о своем отъезде. Олеське тоже передай, а то распустит язык… Слышишь? Никому ни слова!

— Ох, Ростик, — только вымолвила мать, и ему стало безумно жаль ее.

— Я вас люблю, — выдавил он. — Пока, целую, — он отключился.

Так. Если мать и Олеся уедут к Валентине (это ее старшая сестра), то Квадрат вряд ли когда-нибудь сможет найти их. Хорошо, что он вспомнил про эту деревню. Сбруево представляло собой богом забытую деревеньку в шестидесяти километрах от ближайшего райцентра. Из транспорта туда можно добраться только на раздолбанном ржавом «ЛИАЗе», который ходит туда дважды в неделю. В этой глуши их точно никто не найдет, во всяком случае, он очень на это надеялся.

Теперь нужно подумать о себе — только сейчас он почувствовал, как ноет рука. А кроме того, что-то нужно придумать с деньгами. Оставить их в машине? Не таскаться же с ними…

Вдруг Рост вспомнил про свой паспорт. Кажется, после обыска этот индюк Дениска убрал его себе в куртку. Рост лихорадочно осмотрел его карманы. Пусто, только наполовину заполненная пачка сигарет, хромированная зажигалка и сломанная зубочистка. В брюках тоже ничего не было.

Без документов он никто. Бомж. И любой мент, обративший на него внимание, немедленно доставит его в околоток для выяснения личности.