— Не хотите присесть? — предложил Дилан.

— Нет, спасибо. Я знаю, что ты занят, и не хотела тебя беспокоить. У меня всего лишь один вопрос, и я думала, что кто-то из твоих подчиненных сможет помочь мне. Видимо, никто не знает ответ, поэтому они решили, будто ты захочешь меня увидеть. Я знаю, что ты не желаешь со мной встречаться, и не пришла бы, если бы знала…

— Что за вопрос? — прервал Дилан.

Хоуп положила руку на живот и сделала глубокий вдох:

— Запретительный приказ, выданный в Калифорнии, действует в Айдахо?

— Да.

— Хорошо. — Она выдохнула и сделала шаг назад. — Спасибо.

— В чем дело?

Хоуп стояла достаточно близко, чтобы видеть его зеленые глаза. Достаточно близко, чтобы видеть, как он смотрит на нее — как на простую жительницу, пришедшую подать жалобу. Словно Дилан никогда и не показывал ей Сотутское озеро и Кассиопею, кружащую в небе вверх ногами.

В его взгляде не было ни единого проблеска голода, ни даже капельки заинтересованности, с которой шериф с момента их первой встречи смотрел на Хоуп. В этом взгляде не было ничего. И лишь теперь, когда их отношениям пришел конец, она осознала, как же ей нравился этот интерес, какой желанной она чувствовала себя благодаря ему. В глазах закололо, и Хоуп провела ладонью по животу, словно пытаясь сдержать боль, причиняемую встречей с Диланом.

— В чем дело? — снова спросил шериф.

Глядя на него, она могла думать лишь о том, как сильно все еще любила этого мужчину и как мало теперь для него значила. Хоуп опустила глаза на бумажный хаос у него на столе.

— Несколько месяцев назад мне выдали запретительный приказ против человека по имени Майрон Ламбардо. — Она остановилась, нервно провела пальцами по мягкой коже пояса и приказала себе не плакать. — Это отчасти из-за него я приехала в Госпел. Мне нужно было убраться подальше от всей суматохи и переживаний из-за судебных слушаний. — Хоуп подняла взгляд. — Я увидела его, когда выходила из «М&С».

— Сегодня?

— Всего несколько минут назад.

— Что он сказал?

— Кажется, окликнул меня.

— Что еще?

— Он держал большой плакат с надписью «Сделай из Мики горячего красавчика».

— Ты уверена, что это был он?

— А кто же еще? — Дилан казался таким собранным, таким отчужденным. И хотя Хоуп считала, что такое невозможно, ее сердце разбилось еще немного.

— Как близко он стоял к тебе?

— По другую сторону парковки.

Шериф указал на стул напротив своего стола:

— Присядь, Хоуп.

Наконец он произнес ее имя — но лучше бы не произносил. Так стало намного, намного хуже, ведь она вспомнила все те случаи, когда Дилан выдыхал его… или шептал у ее шеи… или у ее губ.

— Я в порядке, — ответила миз Спенсер, но сделала шаг вперед.

Тэйбер несколько долгих секунд смотрел на нее, затем сел в свое кресло и что-то набрал на компьютере.

— Ты боишься, что он применит к тебе физическое насилие?

— Не совсем. Он никогда меня не трогал, но частенько угрожал сделать со мной «могильный камень». — Дилан поднял глаза. — Это такой прием из реслинга.

— Я знаю. — Шериф прочел что-то на экране, затем снова посмотрел на Хоуп и объяснил: — Когда Ламбардо последовал за тобой в Госпел, то нарушил условия запретительного приказа. Конечно, он всегда может заявить, что приехал сюда за чем-то другим, но сомневаюсь, что судья ему поверит.

— И что теперь?

— Я доставлю его сюда, и, в зависимости от того, когда его возьмут под стражу, Майрон предстанет перед судьей либо сегодня, либо завтра утром. Назначат сумму залога, а также дату слушания.

— Мне снова придется присутствовать на суде? — Хоуп совсем не хотелось опять проходить через всю эту нервотрепку.

— Зависит от ответа подсудимого. Он может признать свою вину, заплатить штраф и покинуть город.

Хоуп сомневалась в таком исходе дела.

— А ты не мог бы просто поговорить с ним? Его легко заметить в толпе. Майрон ростом ниже метра двадцати двух и немного похож на Патрика Суэйзи. Может, ты просто запугаешь его, и он уедет? — Но вряд ли страх перед Диланом заставит реслера покинуть город. С Майроном никогда не получалось просто.

Шериф откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди:

— Ну, если ты так хочешь, но тебе все равно следует подать жалобу. Просто на случай, если понадобится что-то предъявить прокурору.

Хоуп потерла лоб. Зря она сюда пришла. Майрон заплатит штраф и наутро сможет снова донимать ее. Разговор с Диланом ничего не дал и, в конце концов, принес гораздо больший ущерб ей — не гному. Майрон заплатит наличными, а вот для Хоуп видеть Дилана, слышать его голос и изнывать от любви к нему стоило еще одного отколовшегося кусочка сердца.