Настоящий Макаров не погиб. Ему удалось бежать из камеры смертников к партизанам в Крымские горы.

Через Крым хотели добраться до Ростова и совершить покушение на Деникина. А в Харьков отправились взорвать здание «Чрезвычайки».

Троцкий вспоминал: «Я требовал, чтобы первым ударом отрезали добровольцев от казаков… Главное направление удара приходилось по этому плану не с Волги на Кубань, а от Воронежа на Харьков и Донецкий бассейн. Крестьянское и рабочее население в этой полосе было целиком на стороне Красной Армии».

В письме говорилось: «Завтра мною будет взят Воронеж. Обязываю все контрреволюционные силы построить на площади Круглых рядов. Парад принимать буду я. Командовать парадом приказываю тебе, белогвардейский ублюдок. После парада ты за все злодеяния, за кровь и слезы рабочих и крестьян будешь повешен на телеграфном столбе…».

Отвезти письмо взялся один из лихих храбрецов, хорват Олеко Дундич.

Дело было на станции Суковкино. Командование бронепоезда не знало, что Суковкино в руках красных.

Бронепоезд подошел к перрону. Буденный в бурке встретил командира бронепоезда. Поручик доложил: «Господин генерал, бронепоезд «Слава офицерам» прибыл в ваше распоряжение». Буденный пригласил поручика в здание вокзала, где белого офицера арестовали, а укрывшиеся у насыпи конармейцы тем временем заняли бронепоезд.

Конный корпус Буденного был преобразован в легендарную Первую конную армию.

В октябре 1919 года военный трибунал приговорил Миронова к расстрелу, а в сентябре 1920 года Миронов был назначен командующим 2-й Конной армии, которая отличилась при разгроме Врангеля.

Батька велел достать «хоть из-под земли» тридцать бочек спирта и в одном из селений оставить их на видном месте.

Хитрость сработала. Казачки на несколько дней прекратили преследование.

У Деникина было примерно 240 000 штыков и 69 000 сабель.

У красных же к осени 1919 года было два с половиной миллиона воинов! Можно сказать, что красным стал воюющий русский народ.

Следом за адмиральским поездом шел так называемый «золотой эшелон», в котором вывозилась казна Верховного правителя.

Мой девиз, говорил адмирал, тот, с которым в 1346 году шел в последнюю свою битву чешский король Ян: «Ich diene» («Я служу). «Я служу Родине, своей Великой России так, как я служил ей всё время, командуя кораблем, дивизией или фронтом».

В минуты сильного волнения адмирал резал ножичком для заточки карандашей подлокотники кресла.

В этих дополнительных вагонах адмирал вез подарки для солдат: табак, сахар, чай, белье и прочее.

Чехи и словаки держали руки в карманах, чтобы по старой привычке не отдать честь офицеру.

Узнав, что большая партия поставленного им обмундирования застряла на складах и попала к красным, английский генерал потребовал себе… орден Красного Знамени.

«… Но их вторая цель — объединение России. И это совсем не та политика, которая устраивает Британскую империю… Россия, ставшая сильной и мощной, распространившая свое влияние в направлении Персии, Афганистана и Индии, превратилась бы в значительную угрозу для Британской империи».

Так назывались красные агитпоезда. Они были призваны «помочь местным органам власти нести в массы слово большевистской правды, разъяснять политику Советского правительства и большевистской партии, воодушевлять и сплачивать людей на защиту социалистического Отечества…».

Леонид Борисович Красин.

Бухарина пугал размер красного террора. Ленин поддержал Николая Ивановича и назначил его в ЧК с «правом вето на смертные приговоры».

Бывшего Верховного правителя России адмирала Колчака. Везли в Иркутск навстречу смерти.

«Если что-нибудь страшно, надо идти ему навстречу — тогда не так страшно…», — сказал Александр Васильевич.

Нигде не можем. Еще теплое тело адмирала бросили в прорубь.

Стихи написала Анна Васильевна Тимирёва, гражданская жена адмирала Колчака.