Правда, молодежь Уайдена скорее согласилась бы с мнением девочки, разговор с которой, случившийся в кофейне Синдерфорда, Поттер описывает в своих мемуарах «Меняющийся лес». Писатель спросил ее, что она думает об этих местах, о Лесе, и она ответила: «Вы имеете в виду эту дыру... Здесь нет жизни, вот что. Кругом одни дряхлые старики. Совершенно нечем заняться. Сплошная нищета и старые байки...»

Даже секретарь директора школы Паула Уайтхаус сетует на то, что «молодым людям абсолютно нечем заняться». В Чепстоу, ближайшем от Уайдена и Татшилла городе, нет даже кинотеатра. Это один из тех тихих провинциальных городков, где подростки, еще недостаточно взрослые для посещения пабов, бесцельно шатаются по округе, собираются на автостоянках у супермаркетов, покуривают и катаются на скейтбордах.

Молодые люди чувствуют себя здесь словно за решеткой. Школьная форма Уайдена, унылое сочетание желтого и коричневого, немногим отличалась от тюремной робы и являлась предметом всеобщих насмешек. Джоанна до сих пор не терпит эти цвета в своем гардеробе.

Ближайший кинотеатр находился в Коулфор- де, и именно там Джоанна вместе с подругами впервые посмотрела «Бриоллин», который тогда был признан картиной года. Все мальчики воображали себя Джоном Траволтой, а девочки — Оливией Ньютон-Джон, хотя Джоанна уже тогда начала проявлять независимость во взглядах: ей больше пришлась по душе Риццо — героиня с очень неоднозначным характером, роль которой исполняла Стоккард Ченнинг. Именно с Риццо впоследствии сравнивали Джоанну ее университетские подруги. В «Бриоллине» местом действия была средняя школа пятидесятых годов, притом где-то за тысячи миль — в Америке, и единственной ниточкой, связывающей кино с реальностью, для Джоанны стала Риццо, девушка, тщательно скрывающая свою ранимость под маской развязности.

Несмотря на всю популярность Джона Траволты, мужчиной номер один в Уайдене в том году был Лейф Гарретт, кудрявый блондин-сердцеед, фотографии которого украшали комнаты многочисленных поклонниц по всей стране. В 1979 г. в британских чартах один его хит, «I Was Made for Dancin*, занимал четвертую строчку, а другой*, «Feel the Need», дошел до тридцать восьмой позиции. Но увлечение Лейфом Гарреттом было недолгим: его вскоре потеснили другие любимцы публики. В случае Джоанны ими стали «Клэш», кумиры приверженцев интеллектуальной панк-музыки, признанные лучшей группой этого жанра. В это время Джоанна переживала период влюбленности. Вспоминает ее школьная подруга, Андреа Эндрюс: «Она сидела и не сводила взгляда с нашего одноклассника, за которым увивалась и еще одна девочка. Для своих пятнадцати лет он был высокого роста, блондин, поэтому нравился многим». Сама Джоанна пришла к такому выводу: «Если у тебя есть мозги, это не значит, что ты лучше управляешь своими чувствами, чем остальные».

Что касается развлечений, и в частности танцев, с этим было туго. «Был молодежный клуб в Вудкрофте, — вспоминает Андреа, — иногда устраивались дискотеки в «Дрилл-Холл» в Чепстоу. Для нас это было целым событием: там мы могли достать выпивку и потолкаться среди «взрослых» шестнадцатилеток. Очень редко бывали танцы в школьном актовом зале. Вот и все». Джоанна полюбила дискотеки, и этому своему увлечению смогла от души предаваться в будущем, во время поездки за границу.

Современные подростки из Лондона или других крупных городов Британии пришли бы в полное недоумение, узнав о совершенном отсутствии развлечений в жизни провинциальной молодежи.

Сверстники Джоанны могли собираться только в кофейне «Мартинс» да в булочной «У Грегга». Вход в «Лив энд лет лив», обшарпанный, но пользующийся любовью молодежи придорожный кабачок между Татшиллом и Уайденом, был Джоанне закрыт. После переезда из Уинтерборна в Татшилл Пит и Энн редко выходили на люди, разве что в гости к близким друзьям. Джефф Роузер, мясник, говорит, что за все это время ни разу не видел Ролингов в пабе.

Как и многим интеллигентным, но застенчивым девочкам, Джоанне были ближе более радикальные аспекты молодежной культуры, отсюда и ее любовь к «Клэш». Период увлечения панком не прошел бесследно: следующие десять лет она предпочитала яркий экстравагантный макияж, густо подведенные глаза.

По воспоминаниям одноклассников, Джоанна всегда была «тихой и робкой». В компании же близких подруг она чувствовала себя более раскованно и не уставала поражать их рассказами собственного сочинения, героинями которых становились сами девочки. «Джоанна забавляла нас своими остроумием и интересными историями, — говорит одна из них. — Она была очень умной и изобретательной, «гадала» нам на картах таро и по руке и при этом закручивала такие сюжеты, что, несмотря на всю их абсурдность, мы верили ее «предсказаниям», а потом сами же над ними смеялись. Сдержанность и одновременно ироничность изложения присущи и ее книгам.

Может быть, она и начала выбираться из своей раковины, прощаясь с детством, но не распрощалась с присущим ей с детства даром непревзойденной рассказчицы». Как и ее герой Гарри Поттер, Джоанна еще не раскрыла всех граней своей неординарной личности: как говорится, в тихом омуте...

Джоанна продолжала поглощать массу литературы — от книг о Джеймсе Бонде до романов Джейн Остин, которая до сих пор остается одной из ее любимых авторов. «Эмму» она перечитывала около двадцати раз. Когда же ей исполнилось четырнадцать лет, она получила в подарок от тети юмористическую автобиографию Джессики Митфорд. Джоанна была просто очарована книгой: это было не только забавное и увлекательное чтение, но и история жизни реального человека. Джессика стала любимой героиней впечатлительной девочки и в значительной степени повлияла на ее мировоззрение: «Она стала для меня примером во всем — сильная личность с собственными идеалами; эти качества восхищают меня больше всего».

Несмотря на социальные различия, юная Джоанна ощутила внутреннее родство с мисс Митфорд. Джессика родилась в 1917 г. Она была шестым ребенком лорда Редсдейла. Одна ее сестра, Нэнси, была автором нашумевших романов «Погоня за любовью» и «Любовь в холодном климате»; другая, Дайана Митфорд, вышла замуж за британского фашиста сэра Освальда Мосли, который якшался с берлинскими нацистами и был другом самого Гитлера. Джессика, социалистка и феминистка, была по натуре бунтовщицей — и именно это больше всего привлекало в ней Джоанну.