— К чему вся эта трусливая болтовня? — возмутился князь минотавров. Его бычья голова была покрыта непокорными белыми волосами. На широком розовом носу были вытатуированы синие клыки. Дюжины золотых сережек позвякивали в его правом ухе. Левое было обрезано более чем наполовину и покрыто паутиной бугристых шрамов. У Аякса, князя Лунных гор, были кроваво-красные глаза альбиноса. Он слыл вспыльчивым и склонным к насилию. Олловейн рассчитывал на то, что именно в этом месте его речи Аякс испытает один из своих холерических приступов. — Что ты задумал, эльфеныш? Собираешься пойти к троллям, ползать перед ними в пыли и умолять о пощаде? Ты слишком труслив, чтобы умереть? Я нассу тебе прямо на твои красивые сапоги, а потом собственноручно отшвырну до самой королевы. Только такого мешка с дерьмом, как ты, нам и не хватало. Сначала мы просиживаем здесь себе задницу, а потом…

Олловейн воспользовался мгновением, когда Аякс шумно перевел дух перед новым взрывом проклятий, чтобы задать вопрос.

— Значит, ты пошел бы со мной, если бы через пять дней я решил атаковать лагерь троллей?

— Ты, мышастый ублюдок! Ты… — Очевидно, бычьей голове потребовалось несколько ударов сердца, чтобы осознать неожиданный поворот.

— Это самоубийство! — возмутился Элодрин.

— Вот дерьмо, да нет же! — набросился Аякс на своего бывшего верховного главнокомандующего. — Вот так и ведут войны настоящие мужчины, слабак! Я с тобой, мастер меча!

— На меня и мои табуны можешь рассчитывать, — твердым голосом произнес Оримедес.

— На двойные мечи моих ребят тоже можешь положиться, — прозвучал низкий бас.

У входа в палатку стоял огромный кентавр. На нем был роскошный, покрытый пылью бронзовый доспех. Широкий торс до самых ног был закрыт нагрудником. Передние ноги тоже были защищены поножами. Руки полуконя закрывала броня. Под мышкой он сжимал шлем с низкими нащечниками, украшенный пурпурным гребнем, в правой руке держал двойной меч, древковое оружие, с обоих концов которого были насажены лезвия. У него были аккуратно подстриженная короткая борода и темная загорелая кожа. Лицо обрамляли светло-русые волосы, заплетенные в две косы до подбородка, а третья коса доставала до середины спины.

— Рад видеть тебя среди нас, Катандер из Уттики! — Олловейн не ожидал встретить бронзового князя. Кентавры западного побережья были крупнее и обладали более массивными крупами, чем их степные родственники. Между бронзовыми воинами и кентаврами Земель Ветров царила древняя вражда. Никто уже не помнил, когда эти народы сражались бок о бок, зато между ними происходило множество потасовок.

Когда взгляды Оримедеса и Катандера встретились, Олловейну показалось, что воздух затрещал от напряжения. Танцующий Клинок не мог допустить, чтобы старая вражда помешала его операциям.

— Какие части войска могут покрыть расстояние в триста миль за три дня? — резко спросил мастер меча.

— За это время мои ребята легко пройдут пятьсот миль! — с вызовом произнес Оримедес.

«Но они слишком устанут, чтобы сражаться», — подумал Олловейн, но промолчал и оглядел собравшихся.

Эльфийка в зеленых доспехах с филигранными золотыми пряжками самоуверенно улыбнулась Белому рыцарю. Волосы лежали на ее плечах тяжелой рыжей косой. Кайлеен, графиня Дориена. Она командовала свободными дворянами Аркадии.

Поскольку Шандраль уже не доверял своей знати и терпел рядом с собой только воинов-кобольдов, дворяне Аркадии организовали собственные части.

— Сколько у тебя колесниц?

— Триста восемьдесят две. В каждой возница, лучник и жнец. Если местность не слишком пересеченная, мы легко можем держаться наравне с нашими братьями по оружию, кентаврами.

— Я дам тебе восемьсот воинов с двойными мечами, — просто сказал Катандер. Высказываться насчет того, смогут ли его воины перенести форсированный марш, он посчитал, вероятно, ниже своего достоинства.

— При всем уважении, Олловейн, — взял слово Элодрин, — это безумие. Это команда смертников, у них нет ни малейшей надежды на успех. Твоя атака разобьется о строй троллей, словно горох от стены.

— Значит, ты придерживаешься мнения, что нам лучше сидеть в Фейланвике и ждать, пока тролли определят время нашей гибели?

Князь Альвемера, очевидно, не привыкший к возражениям, посмотрел на мастера меча в безмолвной ярости.

— Кроме того, с сегодняшнего дня никто не будет говорить о грозящем поражении, — спокойно продолжал Олловейн. — Это яд для морали наших воинов. Того, кто нарушит приказ, я немедленно исключаю из войска и отсылаю домой. Нам нужна победа, и я намерен вырвать ее.

— Так, как в Филангане? — спросил Элодрин.

Все в палатке затаили дыхание.

Танцующий Клинок улыбнулся, будто командующий флотом сделал ему комплимент. Последнее, что им сейчас было нужно, — это мелочная ревность и интриги среди высшего командования. А ведь он считал Элодрина более способным командующим. Очевидно, он до глубины души обиделся из-за того, что пришлось уступить командование Олловейну.

— Я сделал выводы после Филангана, князь. Любой хороший полководец учится в сражениях, и не важно, чем они закончились, победой или поражением. Кроме того, один очень одаренный стратег оказал мне честь, продемонстрировав слабость моей защиты с помощью симуляции битвы. Филанган считался неприступным. Он пал, потому что наши враги оказались способны мыслить более гибко, чем мы. Тот, кто делает ставку исключительно на защиту, может считать, что уже проиграл первое сражение, поскольку передает инициативу противнику. Фейланвик не удержать. Он будет служить нам опорной точкой, насколько возможно, но я не стану приносить в жертву воинов ради его обороны. Мы маневреннее огромного войска троллей. Степи Земель Ветров представляют собой бесконечно обширное пространство, на котором мы можем маневрировать. С этим троллям не справиться. Мы выманим их в степь. Будем гонять буйволиные стада и обрубим серокожим поступление провианта. А когда они начнут голодать, огромная численность их войска только ускорит их гибель. Будут стычки, нападения и грабежи. Но битвы в истинном смысле этого слова мы не допустим. Каждому из присутствующих здесь, в палатке, должно быть ясно, что, если потерпим хотя бы одно сильное поражение, мы пропали. В генеральное сражение, которого ищут тролли, мы ввязываться не будем. Мы будем драться на своих условиях, которые навяжем противнику. И таким образом мы победим.