Рив Ричард
Шрифт:
— Никуда я не уйду из своей квартиры.
— Прошу тебя, Руфь.
— Я не собираюсь прятаться.
Эндрю с мольбой смотрел на Эйба. Руфь сидела с неприступным видом и даже не повернула головы.
— Послушайте, Руфь, — начал Эйб. — Ей-богу, они придут за вами. Если объявят чрезвычайное положение, вас могут упечь на любой срок.
— Право же, я не такая важная птица.
— Они арестуют вас.
— Я не боюсь.
— Дело не в том, боитесь вы или нет. Надо действовать разумно.
— Ну, пожалуйста, Руфь, — снова принялся упрашивать Эндрю, — ты мне очень нужна. — Он почувствовал, как напряжение ослабло и она чуть-чуть смягчилась.
— А если мне вдруг захочется понянчиться с тобой?
— Я жалею, что так сказал. Правда. Ты нужна мне.
Она долго и упорно смотрела в окошко.
— Хорошо, — согласилась она наконец. — Я еду.
— Ну вот что, — сказал Эйб, принимая на себя командование, — мы поедем на вашей машине, Руфь. Свою я поставлю здесь. — Он пошел запереть дверцу машины и вернулся с плащом и чемоданам. — Пересядьте, пожалуйста, краса. вица, и позвольте мистеру Капскому полуострову взять власть в свои руки. — Он через силу улыбнулся.
— Садись со мной, Руфь, — предложил Эндрю.
— Мне вполне удобно здесь, спасибо, — сказала она.
Глава шестая
Они ехали по Принц Джордж-драйв в молчании. Эндрю сидел сзади, отвалившись на спинку, и делал вид, что спит. Руфь пристально вглядывалась в бежавшую навстречу дорогу.
— Скажите что-нибудь, — попросил Эйб.
— Что, например?
— О, что угодно, лишь бы не молчать.
— У меня нет настроения разговаривать.
— Ну хватит, хватит. Вы можете не обращать внимания на филистера сзади, но меня игнорировать не следует.
— Вы прелесть, Эйб.
— В самом деле? Вот если бы моя мама так считала!
— А разве она так не считает?
— Лишь в очень редких случаях. Сейчас она, наверное, уже спит и забыла о своем сыне, катающемся по Капскому полуострову.
— Не надо быть таким злым. Я уверена, что она очаровательная женщина.
— Возможно.
— И… и заботливая мать.
— Да, пожалуй, вы правы. Только уж слишком она опекает меня. Иногда мне хочется уехать от нее навсегда.
— Не верю.
— Клянусь богом.
— Вы просто рисуетесь.
И тут началось. Неожиданно впереди возник контрольный пост, и множество фонарей осветило машину. Эйбу пришлось свернуть в сторону и резко затормозить. Перекресток дорог кишел полицейскими. У всех были карманные фонари, а у некоторых на плече висели автоматы.
— Waar die duiwel gaan jy? Куда вы прете, черт возьми? — опросил грубый гортанный голос на африкаанс.
Эйб опустил стекло и высунулся из машины.
— Извините, сэр, мы вас не заметили, — ответил он на чистейшем английском.
— Разве вы не видели фонарей?
— Приношу глубочайшие извинения.
— Выходите!
Эйб не спеша вылез из машины. У Эндрю засосало под ложечкой. Всегда такое ощущение, когда имеешь дело с полицией. Вот и попались. В самые лапы. Двое цветных мужчин и белая девушка направляются вместе бог весть куда, причем один из мужчин в — нижнем белье и в халате белой женщины. Это повлечет за собой уйму объяснений. Луч фонаря скользнул в окно и принялся шарить по машине.
— Выходите все.
Руфь посмотрела на Эндрю испуганным взглядом. Он кивнул, и она последовала за Эйбом. Сам Эндрю решил остаться в машине.
— А ну, вылезай!
Свет фонаря ударил Эндрю в лицо и заставил зажмуриться. У него снова закружилась голова. Крепко держась за ручку дверцы, он вылез из машины. Свежий ветерок с Принсес-Влай привел его в чувство. Он боялся вдохнуть полной грудью — как бы опять не началось головокружение. Не хватало еще, чтобы их стали допрашивать. Он хотел лишь одного — выпутаться из этой истории и поспать. Слишком беспокойной была жизнь в последнее время. К ним подошел лейтенант; его лицо под козырьком фуражки было сурово. Он быстро скользнул по ним взглядом, потом достал блокнот и карандаш. Один из констеблей поднял у него над плечом фонарик.
— Фамилия? — опросил он у Эйба.
— Мистер Абрахам Хэнсло.
— Адрес?
— Арден, Грэнд Вю-роуд. Вудсток.
— Говорите по буквам.
— Арден — А-р-д-е-н. Грэнд Вю — Г-р-э-н-д В-ю.
Лейтенант медленно записывал.
— А ваше имя? — повернулся он к Руфи.
Она смотрела на него невидящими глазами и от страха не могла вымолвить ни слова.
— Это моя жена, сэр.
Лейтенант внимательно оглядел Эйба и Руфь. Потом, очевидно удовлетворенный, обратился к Эйбу: