– Да никто его никуда не заталкивал. Раз чемодана нет, это значит, что мой муж собрался и просто уехал без меня! – скорее сама себе, чем Боре, прокомментировала последнее открытие Светлана.

– Как это уехал? – недоверчиво улыбнулся Борис. – На чём? Зачем?

– Да откуда я знаю! – рыкнула Света. – Спроси что полегче! Зачем-то! Может, на свою стажировку в Америку! Мы и поженились так быстро, потому что неженатых туда не брали… Хотя как – с пляжными вещами в Америку? Ничего не понимаю я…

– Так ведь могло и по-другому быть, – включил фантазию писатель. – Геру украли, а чемодан забрали, чтобы создать видимость, мол, да, сам уехал, не ищите.

Если не придираться, то такая версия тоже имела право на существование.

Последние сомнения развеял Лёша. Он пришёл сумрачный, сосредоточенный и крайне недовольный.

– Вы перед его исчезновением ссорились? – начал он издалека. – Ну, так, чтобы серьёзно.

– Думаете, это она его? – внезапно «догадался» Борюсик, проворно отбежав от Светланы и встав за широкой Лёшиной спиной. – Вообще приём известный. А сама изображает поиски для алиби и отвода глаз. Да?

– Придурок, – пробормотала Света, решив игнорировать невменяемого сочинителя, и повернулась к Алексею. – Нет, даже близко ничего такого не было. Мы собирались пойти в теннис играть. А потом он встал «на минутку», и… и все.

– Только плакать не надо, – предостерёг её Лёша, уловив дрожь в голосе.

Дрожь, может, и была, а слёз не оказалось вообще. И даже плакать не хотелось. Светлане было как-то странно и неуютно. Ещё стыдно. И наличие тайны в её жизни, такой тягостной и неприятной, мешало дышать.

– Ты что-то узнал? – спросила Светлана почти утвердительным тоном. Она вдруг ощутила дурноту, усомнившись, а хочется ли ей знать то, что сейчас может сказать Лёша. Иногда неведение лучше точного знания.

– Ну, можно сказать и так. Но вряд ли это тебя утешит, – помялся Алексей. – В общем, твой муж в здравом уме и трезвой памяти, переплатив за билет, ещё вчера улетел домой. Я с нашим гидом разговаривал, она его вчера в аэропорт лично отвозила, еле пристроила на самолет.

– Куда самолёт? – встрепенулась Света. – В Америку?

– Почему в Америку? – удивился Алексей. – Чартер в Россию. А в Америку Гере зачем?

Светлана сбивчиво рассказала ему о Гериной необходимости явиться в штат Мичиган женатым, об архитектурном проекте, гранте…

– Проверим эту версию, – кивнул Алексей. – Явиться женатым или вместе с женой – разные вещи. Кстати, вчера в самолёт он садился один, если тебе интересно.

– Не интересно, – деревянным голосом отчеканила Света. Потом, подумав, лихорадочно заблестела глазами. – Нет, мне всё интересно. Я хочу знать, что случилось. Так не бывает, чтобы всё было нормально, а он вдруг – раз, и даже ручкой не помахал.

– Ну, зато жив, – утешил её Борюсик. – И хоронить не надо, и искать, и с тебя подозрения сняты.

– Спасибо, – с сарказмом ухмыльнулась Света. Она вообще не знала, куда деваться от стыда и унижения. Вот тебе и сходила замуж, вот тебе и медовый месяц! Стоило столько лет ждать, чтобы влюбиться в непредсказуемого шизофреника, который даже не подумал оставить ей записку, бросив одну в чужой стране. Света вдруг сообразила, что у неё нет ни копейки денег, ведь все они были переданы Гере как главе семьи. И как теперь поступить – непонятно. У Светы даже ключей от Гериной квартиры не было. То есть формально они были, но, уезжая, она оставила их на комоде. Ну, разумеется, они же собирались вернуться вместе.

– Мне даже не на что добраться до дома, – пробормотала Светлана, смутно припоминая, что Гера собирался просить кого-то из коллег по работе встретить их в аэропорту после прилёта. Но и это теперь не имело никакого значения.

– Я тебя довезу, – мрачно буркнул Алексей. – Ладно. Пара дней осталась. Всё, интриги нет, расходимся и отдыхаем, как раньше.

Может быть, у них и получилось, как раньше, а осунувшаяся Света выходила только в ресторан, лихорадочно конструируя в фантазии причины Гериного побега. Варианты получались один фантастичнее другого. К концу отдыха она уже запросто могла составить конкуренцию плодовитому по части сюжетов Борюсику.

В самолёте Света сидела, подпираемая своими верными оруженосцами – писателем и рыжим. Состояние было странным, близким к пограничному с серьёзным сдвигом по фазе. Мысли в голове то кружили роем, как пчёлы, и гудели они совершенно невнятно, но хором, то вдруг и гудёж, и сами мысли внезапно пропадали, оставив в голове звенящую пустоту и боль. А потом так же внезапно возвращались. Единственной чётко оформленной идеей было решение ничего пока не говорить маме. Во-первых, было стыдно, а во-вторых, Александру Александровну мог хватить удар от такой сногсшибательной новости.