Первый, к кому она пришла, вернувшись из Израиля, был Виталий Иванович Сапожков, проректор университета дистанционного образования, студенты которого, жители самых дальних уголков необъятной родины, приобретали «очень нужные» в сибирской тайге дипломы юристов, режиссеров, менеджеров и культурологов. Русский человек отличается размахом во всем, а мечтания его бесконечны. Не стоит удивляться, если через десять лет уровень образования в Сибири и на Дальнем Востоке сравняется с уровнем пьянства и преступности. Судя по количеству университетов и центров дистанционного образования, этого просто не избежать.

Весь университет помещался в бывшем красном уголке старого общежития Министерства авиационной промышленности СССР. Здесь до сих пор пылились алые знамена и вымпелы, а на стене висела выгоревшая на солнце доска почета с фотографиями давно ушедших людей, отдавших свои лучшие годы и помыслы авиапрому. Пришло время освоения совсем иных пространств. Самолетом теперь никого не удивишь, а вот учиться на расстоянии, не садясь в самолет, стало удобным и выгодным. Расчет Сапожкова был прост: если сделать образование на расстоянии чуть дешевле, чем прилет в Москву дважды в год, то народ повалит получать престижные специальности. Несмотря на жалобы учителей и родителей на то, что дети не хотят учиться в школе, наблюдался чрезвычайный всплеск образовательной активности после школы, как будто вчерашние дети не могли дождаться, когда же им дадут поучиться. Это и было основной задачей Галины – обеспечивать бесперебойную отправку контрольных работ, лекций, фрагментов книг и прочих учебных материалов. Преподаватели присылали их Сапожкову, а он проверял у студентов данные об оплате и после этого высылал им материалы. Тем же, кто обучение не оплатил, рассылал напоминания и приглашения продолжить начатые курсы, чтобы получить если не диплом, то хотя бы справочку о полученных знаниях. Некоторые старые преподаватели освоили «Скайп» и уже на пенсии, сидя дома за письменным столом, могли одновременно парить ноги и давать консультации особо рьяным ученикам.

– Галочка! Я не знаю, что и думать. У нас же новый набор, а ты занимаешься посторонними делами. Ну, куда ты еще посваталась?

Работодатель был скуп, но к другим подработкам ревновал.

– Виталий Иванович, ну куда я могу посвататься? Сама учусь постоянно, не хочу отставать от страны, терять конкурентоспособность.

– Вот училась бы у нас, было бы как-то гармонично. Я предлагаю тебе любой курс на выбор, бесплатно!

«Ага, а я за это бесплатно буду вам рассылки делать и сайт поддерживать…» – подумала Галя. Нашли дурочку.

– Да вы же знаете, Виталий Иванович, что у меня нет таких талантов, как у ваших учеников. Какой из меня режиссер? Или – культуролог? У меня и в мыслях такого не было никогда, я – труженица полей, а не сцены. Богема – это не про меня.

– Люблю я тебя, Галка, за то, что не заносишься. Я вот сам иногда не пойму, что это за люди такие, которые собираются стать режиссерами? Почему все хотят кино снимать? Почему мальчики идут в повара, понимаю. Их к хорошей еде тянет. А режиссеров – к актрисам? Как ты думаешь?

– Думаю, они просто хотят внимания побольше к себе. Живет человек, никому не нужный, подразнить людей вокруг нечем. А тут – бах! Выучился на режиссера в Москве, и ты уже местная знаменитость. А что, оленевод-режиссер! Взял мегафон и управляй стадом. Или нефтяник-культуролог. Наденет профессорскую шапочку и – на буровую, смотреть вдаль, думать о вечном. А не козла забивать, не видя дальше граненого стакана. Учение – свет.

– Значит, наш бизнес еще долго будет процветать. И тебе, Галя, работы хватит.

Пока они разминались перед разговором о зарплате, чайник закипел и на столе появились чашки. А Галя достала из рюкзачка коробку конфет и маленький пузырек коньяка – для шефа. Хотя она и понимала, что на ней зарабатывают значительно больше, чем платят, все равно считала нужным отблагодарить за возможность вольной жизни. По сути, вся образовательная система университета держалась на сделанном Галей сайте.

– Я бы хотела, Виталий Иванович, – вздохнула она тяжко, – подкорректировать оплату труда, чтобы она отражала мою нагрузку. Вы вот опять объявили набор, и народ потянулся. Если честно, то можно сделать так, чтобы поток увеличился в разы, распространить информацию через Интернет. Но для этого нужно время. И дополнительные ресурсы.

– А что там такого особенного? Все же компьютер сам делает… Раньше это называлось автоматизацией производства.

Галя подвинула чашку, но собеседник не отличался галантностью. Пришлось самой наливать себе чай. Откупорила коньяк и добавила его в чашку.

– А сегодня это называется эксплуатацией женского труда, – сказала она с давлением.

– Галя, я и так тебя балую.

– Но я же оправдываю ваши надежды. Преподаватели на сдельной оплате, а я хочу получать процент от количества студентов. Мне кажется, это правильно.

– Я же все сам вручную отправляю, каждому персонально. Ты-то тут при чем?

– Мне нужно платформу расширять. Я отправляю им справочную информацию, отвечаю на вопросы по работе сайта. Форум веду, наконец, чтобы им было интереснее.

– А ты не веди. Зачем нам форум? Я читал, они там ерунду всякую пишут. Для чего на образовательном сайте обсуждать путешествия и макияж?

– Так ведь большинство студентов – женщины. Одинокие женщины, которым некуда себя девать.