За пару недель был составлен условный список кандидатов и сделан неутешительному вывод. На израильскую фотографию реагировали чаще всего, но кто? Казалось, инвалиды всех мастей со всего мира кинулись в ее объятия, чтобы получить хотя бы один поцелуй. Очень толстые, очень старые, очень глупые, очень бедные, очень наглые… Женихи, пережившие естественный отбор, но не прошедшие культурный ценз. Цветные и альбиносы, в основном провинциалы, готовые сменить место жительства, то есть приехать к Гале. На брачной ярмарке было неприятно. Кому понравится выступать в качестве товара? Основными темами для обсуждения были секс и погода. Комбинация хорошей погоды и обширных сексуальных возможностей была наиболее удачной на этой распродаже.

В своих поисках Галя, наконец, обратила внимание на русскоязычные сайты. Многие русские, уехавшие в Штаты, сидели на сайтах городов, в которых жили. А на каждом таком сайте – Русский Бостон, Русский Сиэтл, Русский Лос-Анджелес – работала служба знакомств. Общение со своими пошло легче и было более содержательным. Теперь уже Галя не отказывалась от написания длинных писем, задавала вопросы, отвечала сама, настаивала на встречах, прямо говоря о том, что деньги на билеты ей не нужны. Она не по этой части, да и вообще не представляла, как можно брать деньги с мужчин. Сергей ее этому так и не научил. Но большой трагедии Галя в этом не видела. Здоровая, умная женщина, неужели не заработает себе и дочке?

С того момента как Галина улетела в Америку, прошло всего несколько часов. Полина только разложила на столе материалы для подготовки к занятиям, как на пороге квартиры появились Сергей со Светочкой.

– Мама Поля! – закричала девочка. Коротко, почти наголо стриженная, в мятом платьице, исхудавшая.

– Извините, Полина. Я был груб с вами в прошлый раз. С тех пор я много думал. И решил, что Светочке будет лучше с вами. Я не справляюсь. Девочке нужна мама. Или другая добрая тетя.Так и передайте Галочке.

Света зашла внутрь. Сергей внес сумку с вещами и игрушками. Достал из кармана конверт с деньгами и протянул его растерянной женщине.

– Это на первое время. Спасибо. Я знал, что на вас можно положиться.

И ретировался. Полина кинулась к ребенку.

– Светочка, почему ты так пострижена?

– Чтобы не расчесываться. У папы нет расчески.

– А почему платьице мятое?

– А чем его отгладить? У папы нет утюга.

– А почему ты такая худенькая? Тебя что, не кормили?

– Кормят маленьких, а я уже большая. Еду должна сама брать.

И чтобы продемонстрировать свои новые умения, прошла к холодильнику, открыла его и, схватив кольцо краковской колбасы, откусила со смаком.

– Ах, пивка бы!

Как из колонии вернулась. Полина стала убирать со стола бумаги, приговаривая:

– Моя ты крошка, сейчас мы с тобой пообедаем. Вот мама Галя только что улетела в командировку. Смотри, какую нам шляпу оставила.

Она надела на Свету красную шляпу-трансформер и, счастливая, повела ее мыть руки.

– Грибочек! Я – грибочек-мухоморчик! – радовалась та.

– Ты не представляешь, как мы теперь заживем. Какими мы будем счастливыми!

А вечером Полина и Светочка с кошкой Машкой сидели на подоконнике и смотрели на луну.

– А ты меня больше не бросишь? – Поле так хотелось услышать признание в любви от этой маленькой девочки*, такой родной, смышленой, рассудительной. Она прижала ее к себе, чтобы погладить по стриженой головке, по спинке.

Но та вырвалась:

– Мне некогда. Давай уже, иди спать. А я тебе книжку почитаю.

– И про кого же ты мне почитаешь?

– Про Оракла.

– А кто такой Оракл?

– Как же ты не знаешь. Это язык у компьютера. Вот такой язык, вот, вот! – И Светочка показала язык.

«Понятно, дочери программистов читали, конечно, на ночь руководство по языкам программирования. Компьютерное поколение. Будем исправлять, заражать красотой реального мира!»