Шрифт:
«Наши руководящие круги были всегда уверены в том, что удар национал-социалистской Германии, под руководством вашего превосходительства, способен стать смертельным для большевизма. Поражение России создало бы возможность включить Украину в европейскую политическую систему… Мы хорошо даем себе отчет в том, что условия военного времени влекут за собой определенные трудности, однако должны предупредить вас, экселенция, что украинская территория очень склонна к большевистской пропаганде, а потому требует специального подхода к себе…»
И дальше в этом обращении к Гитлеру авторы письма предлагали ряд мер, которые помогли бы подавить в народе Украины всякую мысль о сопротивлении немецкому фашизму и сумели бы включить его в «новый порядок», создаваемый в Европе гитлеровской Германией. Первым под этим обращением подписался «председатель Украинского национального совета во Львове» митрополит Андрей Шептицкий. После нескольких подписей замыкает перечень предателей знакомая уже нам собственноручная подпись: «руководитель ОУН полковник Андрей Мельник».
Видные чины гитлеровской Германии считали своим долгом по приезде во Львов являться с визитом к митрополиту Андрею Шептицкому и советоваться с ним, пользуясь для поддержания своих карательных действий его авторитетом.
24 сентября 1941 года на страницах продажной газетки «Львівські вісті» было опубликовано интервью: «Губернатор Галиции о важнейших вопросах Галицийской области».
В этом интервью назначенный гитлеровцами губернатор бригаденфюрер СС Карл Ляш, в частности, оповестил о том, что украинские националисты относятся к оккупационным властям с полным доверием. Карл Ляш заявил:
«Я убедился в этом также во время посещения митрополита графа Шептицкого и на основании беседы с ним. Мы подтвердили, что наши мысли и наши планы едины».
И у гитлеровцев и у папства была одна общая дорога — на советский Восток.
Знаток стратегических планов международной реакции, митрополит Шептицкий выполнял по заданиям немецкого генерального штаба и святой конгрегации большую разрушительную работу и, применяя самые утонченные хитрости, всеми способами препятствовал объединению галицийских украинцев с надднепровскими украинцами и со всем русским народом.
На всех этапах своей жизни митрополит Шептицкий, так же как и его высокие патроны в Ватикане, вел двойную игру, ревниво следя за барометром международной политической жизни.
Не теряя надежды на победу гитлеровской Германии, митрополит Шептицкий после Сталинградского разгрома захватчиков начинает вспоминать о своих старых американо-английских связях и постепенно переориентируется на блок, создаваемый Уолл-стритом и лондонским Сити.
Еще 14 июня 1942 года в уведомлении за № 12 гестапо поставило в известность Гитлера, что «ОУН финансируется также Англией через организованное в Лондоне «Украинское бюро».
Через своего приближенного Андрея Мельника митрополит Шептицкий безусловно знал и об этой «запасной» ориентации ОУН.
Общеизвестно, что через своих крупных агентов в гестапо и абвере, вроде адмирала Канариса, Лахузена, Гизевиуса, которые были разоблачены как «двойники» во время процесса в Нюрнберге в 1946 году, американская и английская разведки в годы второй мировой войны имели возможность посылать своих шпионов и «доверительных» лиц на территорию, занятую гитлеровскими войсками.
Именно по таким связям прибыл в 1943 году на территорию Украины старый шпион, украинский националист Яков Макогон, он же Фалов. Макогон-Фалов свободно путешествует по Украине, запятой гитлеровскими войсками, завязывает знакомства, вербует шпионов, диверсантов в предвидении возможного наступления Красной Армии на запад. Американский шпион Макогон-Фалов посещает палаты митрополита на Святоюрской горе во Львове. Они находят очень скоро общий язык. И хотя по соседней площади св. Юра еще прохаживаются эсесовские патрули, а на Песках за предместьем Лычаков еще слышится дробь немецких автоматов, уничтожающих сотни, тысячи мирных жителей Львова, Андрей Шептицкий в беседе с Макогоном-Фаловым мысленно переносится уже в те времена, когда Украина возможно будет оккупирована американскими войсками.
Макогон-Фалов сообщает митрополиту Шептицкому возможный состав кабинета министров «самостийной Украины», которую готовы поддержать штыки новых, на этот раз американских хозяев украинских националистов. Макогон-Фалов от лица своих заморских покровителей любезно предлагает Шептицкому в этом правительстве портфель министра культов. После небольшого промедления митрополит соглашается занять этот пост, но просит хранить тайну их переговоров.
Надо полагать, что во время этой беседы митрополит не раз вспоминал свою поездку за океан в страны американского континента в начале 20-х годов и связи, которые ему тогда удалось установить. Теперь они очень пригодились, и кто знает, не они ли именно и вызвали столь неожиданный визит Макогона-Фалова к митрополиту.
…Поздней осенью 1944 года, в скором времени после смерти Шептицкого, один из авторов этих строк вместе с членами Чрезвычайной Государственной комиссии по расследованию фашистских зверств посетил резиденцию митрополита на Святоюрской горе во Львове.
Нас встретил холеный и откормленный архиепископ Иосиф Слипый, позже разоблаченный советской прокуратурой как враг Советского Союза и укрыватель шпионов. Мы думали, что Слипый засвидетельствует своей подписью те фашистские зверства, которые происходили ежечасно на протяжении 37 месяцев на глазах каждого жителя города. Ведь во Львове уничтожено гитлеровцами больше трети населения!