Локк отмечает, что целью его исследований является изучение познавательных способностей с точки зрения того, «как они применяются к объектам, с которыми имеют дело» (6, т. I, стр. 71–72). Первая познавательная способность, представляющая основание и источник человеческого познания, является способностью ощущений, способностью воспринимать посредством органов чувств предметы материального мира. И хотя автор «Опыта» и предупреждает, что не будет вдаваться в исследование того, вследствие каких «перемен в нашем теле мы получаем некоторые ощущения через свои органы чувств» (6, т. I, стр. 71), как в самом «Опыте», так и в особенности в критических заметках на работы Мальбранша и Норриса мы находим изложение его взглядов и по этому вопросу, «Я, кажется, понимаю, — пишет он, — каким образом лучи света запечатлевают образ на сетчатке глаза. Можно также понять, каким образом движения, исходящие из нее, передаются мозгу, и я убежден, что они в свою очередь создают идеи в нашей душе, но каким именно путем — для меня непостижимо» (6, т. II, стр. 266).

Нервно-физиологическую основу возникновения ощущений и восприятий материальных вещей Локк рассматривает как общую для животных и человека, отвергая картезианское решение этого вопроса: «…некоторые люди считают, что животные — это всего-навсего машины, не обладающие никаким восприятием. Но отбросим это мнение, как ничем не обоснованное» (6, т. II, стр. 489); «в процессе циркуляции крови значительная часть ее поступает в голову, где мозг выделяет или производит из нее животные духи [12] , которые через посредство нервов сообщают чувство и движение всем частям тела» (6, т. II, стр. 484).

Несмотря на то что у Локка отсутствует понимание органов чувств как исторического продукта, сформировавшегося в процессе общественно-производственной практики, в рамках описания развития индивидуального сознания он стремится подчеркнуть не только идею развития и совершенствования чувственного опыта, но и зависимость содержания ощущений, доставляемых одними органами чувств, от данных других органов чувств. В этой связи он ссылается на взгляды своего почитателя и друга ирландского ученого Молине. Органы чувств, согласно Молине, не сразу приходят к способности отражения свойств материальных объектов, а развивают эту способность постепенно, совершенствуют ее в опыте, взаимодействуя друг с другом. Проблема, изложенная Молине в письме к Локку и впоследствии горячо обсуждавшаяся философами XVII и XVIII вв., сводилась к следующему: сможет ли слепорожденный, научившийся благодаря осязанию отличать шар от куба, провести это различие только посредством зрения в том случае, если ему будет возвращена способность видеть. «Я тоже думаю, — солидаризуясь с Молине, пишет Локк, — что слепой, прозрев, сразу не может сказать с достоверностью, который шар и который куб, если он только видит их, хотя бы он мог безошибочно назвать их при помощи осязания и верно различить благодаря разнице в форме» (6, т. I, стр. 165).

Взаимодействие, взаимообогащение ощущений — важный принцип истории становления индивидуального сознания в философии Локка. Куно Фишер, оценивая философию Локка, писал: «Она описывает естественную историю человеческого ума, доказав наперед, что природа ума без истории, т. е. без сообщения с миром, без опыта и воспитания совершенно пуста, подобно некоторой tabula rasa» (41, стр. 315). Естественная история человеческого ума, становление человеческого знания, осуществляющиеся при посредстве чувственного опыта, — таков отличительный исходный пункт философии Локка.

В связи с накоплением определенного многообразия чувственных впечатлений возникают и другие познавательные способности человека: «Душа постепенно делает успехи… и переходит к упражнению способностей расширения, сочетания и абстрагирования своих идей, рассуждения о них и размышления обо всем этом» (6, т. I, стр. 140). Именно в этом пункте пересечения и начинающегося взаимодействия идей, полученных от ощущений, с теми идеями, которые являются результатом более сложных познавательных способностей, и заключены трудности перехода от чувственного отражения к рациональному знанию. Поскольку речь идет об ощущениях, то для Локка нет никаких сомнений, что это источник знаний о внешнем материальном мире: «…мы получаем идеи желтого, белого, горячего, холодного, мягкого, твердого, горького, сладкого и все те идеи, которые мы называем чувственными качествами. Когда я говорю, что чувства доставляют их уму, я хочу сказать, что от внешних предметов они доставляют уму то, что вызывает в нем эти восприятия. Этот богатый источник большинства наших идей, зависящих всецело от наших чувств и через них входящих в разум, я и называю „ощущением“» (6, т. I, стр. 129).

Однако признание ощущений источником большинства человеческих идей о материальном мире не дает ответа на вопрос: каков тот остаток идей, который Локк не относит к ощущениям, какое содержание знаний он дает, откуда оно черпается? Казалось бы естественным полагать, что этот ответ мы получаем в локковском определении внутреннего опыта, рефлексии: «…другой источник, из которого опыт снабжает разум идеями, есть внутреннее восприятие деятельности нашего ума, когда он занимается приобретенными им идеями. Когда ум начинает размышлять и рассматривать эту деятельность, они доставляют нашему разуму идеи другого рода, которые мы не могли бы получить от внешних вещей. Таковы: восприятие, мышление, сомнение, вера, рассуждение, познание, желание и вся многообразная деятельность нашего ума» (6, т. I, стр. 129). Но такого рода определение в буквальном смысле этого слова не является ответом на поставленный выше вопрос. Стоит только решить, что такое (и аналогичные) определение исчерпывает вопрос, как Локк предстанет перед нами в качестве дуалиста. В самом деле, что, казалось бы, как не дуализм, означают его слова о том, что внутренний опыт «доставляет нашему разуму идеи другого рода, которые мы не могли бы получить от вещей»?

Между тем в гносеологической системе взглядов Локка рефлексия фигурирует в качестве теории о познавательных операциях, которые применяются не только к материалу идей о внутренних процессах, но и к материалу чувственного опыта: «Эти два источника, повторяю я, т. е. внешние материальные вещи, как объекты ощущения, и внутренняя деятельность нашего собственного ума, как объект рефлексии, по-моему, представляют собой единственные, откуда берут начало все наши идеи» (6, т. I, стр. 129). Обратим внимание на слова «берут начало все наши идеи». Для Локка начало знания, материал знания и само знание не одно и то же. Согласно его взглядам, идеи, полученные через ощущения, преобразуются, трансформируются, духовно осваиваются в познавательных операциях, идеи которых мы получаем от рефлексии. Но так как сами-то операции направлены на чувственный материал, порожденный воздействием материального мира [13] , то и в этом смысле учение о рефлексии является естественным и противоположным плоскому сенсуализму дополнением учения об ощущениях, а не его рационалистическим (в духе Декарта) или спиритуалистическим контрагентом. Поэтому серьезный анализ философии Локка (да и не только Локка) не может опираться на констатации определений философа, а должен состоять в конкретном анализе места и роли этих определений в контексте всей системы его философских взглядов и доводов. В этом смысле даже ясное осознание факта органической связи локковского внешнего и внутреннего опыта еще не позволяет сделать вывода о том, каков по содержанию результат применения более высоких, чем восприятие внешних вещей, познавательных операций к «переработке» идей, полученных из внешнего опыта: уводит ли он нас от действительности или, наоборот, позволяет приблизиться к ней, познать ее глубже?

Для того чтобы подойти к ответам на эти вопросы, необходимо выяснить, что собой представляет рефлексия по своей структуре, а также определить особенности употребления одного из ключевых терминов в гносеологии Локка — термина «идея».

Согласно Локку, через внутренний опыт человек знакомится с тремя видами своих психических процессов: познавательными, волевыми и эмоциональными. И если последние два в соответствии с современной классификацией наук относятся к компетенции психологии, то первый в равной мере относится и к психологии, и к философии. У автора «Опыта» ни в определениях, ни в изложении фактов и доводов, относящихся к рефлексии, нет четкого отграничения проблематики философской, гносеологической от проблематики психологической.