…Тайный офис Рая на Земле представлял собой голубой (с белой лепниной) дворянский теремок — разумеется, трёхэтажный, с треугольной же крышей и табличкой «Корпорация „Эдем“» на входе. Они поднялись по мраморной лестнице на третий (естественно) этаж, миновав статуи грустных ангелов и повергшую Агареса в шок скульптурную композицию «Святая Троица» — Бог Отец, Люцифер-ангел и Бог Дух Святой. Открыв дверь из свячёного дуба, Аваддон кивнул пожилой праведнице в светлом одеянии и протянул пластиковую карточку с кодом доступа. Постучав по компьютерной клавиатуре, бабушка пригласила братьев в раздевалку, где оба сняли верхнюю одежду, оставшись в ангельских «спецовках»-хитонах. В конференц-зале Агарес с ненавистью обозрел целую толпу ангелов и ангелиц, обсуждавших детали предстоящего совещания. Постоянное махание крыльями создавало ощущение визита на завод вентиляторов. «Парочку пушечных ядер сюда, — мечтательно взгрустнул демон. — Вот перьев бы было…» Он никак не мог воспринять действительность всерьёз — ему казалось, он находится во сне. Очень чётком и осязательном, весьма похожим на явь.

— Мир вам, братья и сёстры. Да пребудет с вами спокойствие и милое добро.

Демон оцепенел, увидев Люцифера. Бывший князь тьмы вблизи выглядел ещё хуже, чем на иконе. С сахарной улыбкой благословив собравшихся, он двинулся к бархатному креслу с высокой спинкой. Лицо Сатаны светилось, будто лампада, на шее покачивалась крохотная шкатулочка, — как ранее объяснил Аваддон, точная копия Ковчега Завета. Хитон радовал глаз снежной белизной, а ноги Люцифера обвивали ремешки грубых крестьянских сандалий. Он выглядел умудрённым жизнью благообразным старцем, полным скромности, целомудрия и целого мешка прочих добродетелей. Демон поперхнулся. Он отлично помнил Сатану в горячей ванне вместе с обмирающими от счастья голыми девицами, рассказывающего скабрезные анекдоты, вставившего в копыто ножку бокала отличной гданской водки. Обернувшись к Аваддону, Агарес отметил, что и ангел не слишком-то торжествует, его лицо застыло камнем, а кожа на скулах натянулась. «Вот он, конец света, — искрой вспыхнуло в голове демона. — Приехали».

Люцифер изящно вспорхнул на сиденье кресла.

— Господь всемилостивейший в неизмеримой доброте своей поручил мне провести сегодняшний совет, — проблеял он голосом, напоминающим соло на старой скрипке. — Сейчас, пернатые друзья, мы с вами обсудим, кто за сегодняшний день совершил больше добра? Победитель получит приз в виде набора свечей «Нежный праведник», а также берестяную корзиночку «Благочестие», плетённую инокинями Новодевичьего монастыря.

Агарес с садизмом в душе утвердился в мысли: Аваддон не в восторге от новой ипостаси Сатаны.

— Вот, к примеру, ты, Нафанаил, — обратился Люцифер к упитанному ангелу, явно взращённому на нектаре райских кущ. — Что поведаешь нам сегодня о моментах счастья?

Тот радостно затрепетал крылышками.

— Благодетель наш святой! — возликовал Нафанаил. — Спасибо за твою кротость. Ныне я, принявши лик человеческий, перевёл через дорогу с утра раннего пятнадцать старушек, божьих одуванчиков. Одна не хотела идти, твердила, ей в другую сторону, за хлебушком — пришлось подтолкнуть немного. Ах, как возрадуется Господь-то наш милостивый! А ещё, братик мой Люциферушка, после бабулек заглянул я в детский приют, и там сироток бедненьких сладчайшим персиковым мармеладом оделил, всех-всех до единого!

Из глаз Люцифера ручьями потекли слёзы.

— Ой, лапочка моя чудесная. То-то радость нам сегодня в Раю, бабушки с мармеладом!

Из динамиков в стенах зазвучал детский хор с песней «Коль славен наш Господь». Ангелы дружно зааплодировали, по традиции хлопая одновременно руками и крыльями. Некоторые прослезились, достав кружевные платки с вышитым профилем Люцифера. Нафанаил плакал навзрыд, гордясь собой. Прервав всхлипывания, поднялся юноша — черноволосый, с горбатым носом, его крылья на свету окрашивались рыжинкой.

— Благословен будь на веки вечные, Люцифер! — промолвил он. — Распространяя по миру добро, я раздавал прошлым вечером хлеб беднякам у ночного клуба. Они не хотели брать, однако я увещевал, что после танцев во славу Господа им наверняка захочется кушать. Один из них бросил в меня буханкой, но я мастерски отбил крылом… Мы во всём стараемся искать позитив, верно? Я пожелал голодному счастия, и тогда он метнул второй хлеб… Наверное, не хотел вкушать в одиночестве. У меня не было времени преломить с ним каравай, и, горячо воздав хвалу мудрости Божией, я продолжил путь на Чистые пруды, где остатком хлебушка покормил лебедей. Лебедь — птичка Божия, крылышками-то бяк-бяк-бяк-бяк, и сразу на душе елей, плакать хочется да молитвочку спеть…

Агарес не пропустил ни единого слова. Он вглядывался в лицо Дьявола — узнавая и одновременно не узнавая его черты. Ощущение, словно тонешь в меду, а в глаза и уши заливают расплавленный сахар. «Проснись, — жёстко приказал себе демон. — Этого не может быть!» Но он не просыпался. Голова Люцифера, кажущаяся уродливой после ампутации рогов, блестела, как бильярдный шар, губы двигались, складываясь в омерзительную по доброте своей улыбку. «Не удивлюсь, если и крылья у него тоже не перепончатые, — добивал себя Агарес. — А руки! Он что, полный идиот, если не понимает, как гнусно они выглядят без копыт или хотя бы когтей?» Параллельно рассматривая конференц-зал, он видел множество ангелов, которые в его время славились как вконец падшие. Вот сидит в ложе розовый, будто младенец, демон разврата Белиал. О, что за восхитительные оргии он устраивал по субботам в Аду, контрамарку только по знакомству достанешь. Девочки как на подбор, профессионалки: тут тебе и японские гейши, и древнеримские гетеры, и наложницы султана Фатиха — развратные и неутомимые, подобно истинному злу… Попросту рожки себе оближешь. Но здесь, среди озёр словесной патоки и тонн благословений в адрес Небес, Белиал созерцает ангелов оливковым взглядом, перебирая пухлыми пальцами чётки со стихами из Библии. А там, ближе к выходу? Его Агарес тоже знал. Барбатос, командир тридцати легионов демонов, говоривший на одном языке с крокодилами и тиграми, — судя по бейджику на хитоне, заведует отделом белошвей-ангелиц, разрабатывает дизайнерские костюмчики для купидонов.

Агарес понял, что сейчас его сердце, мозг и прочие важные органы разорвутся в клочья. Такое зрелище мало кто выдержит — а он, извините, не железный, демоны ведь отчасти тоже люди. Расталкивая существ в хитонах, он ринулся прочь. Ему не хватало воздуха.

Казалось, всё пространство от земли до облаков пропахло ладаном.

Аваддон вышел минуту спустя. Присел рядом, ничего не сказав. Порылся по карманам хитона, вытащил тонкую деревянную коробку с сигарами. Молча предложил демону.

Оба задымили.