– Да, господин. Я все сделаю.

– Капитану скажешь, что получил приказ лично от меня.

Женщина согнулась в поклоне, припав головой к холодным камням:

– Вы очень добры к нам, господин, пусть духи хранят вас от всех бед.

Самат стал расталкивать людей, восклицая:

– Представление будет позже, а сейчас расходитесь или помогите артистам, глазеть тут не на что!

Когда мы пересекли площадь, Самат возбужденно сказал:

– Господин, вы дали этим бродягам три золотые монеты!

– Да.

– Но стоит ли так привечать весь этот сброд?

– Сейчас спокойные времена. Нет войн и смуты, но случается и наоборот. Не так ли?

– Не понимаю, о чем вы?

– Ты когда-нибудь видел, чтобы армейские офицеры препятствовали выступлению артистов в стане?

– Нет, это обычно. Поддержка боевого духа, веселье. Их даже кормят бесплатно.

– Вот видишь, а ты спрашиваешь, зачем я дал им столько денег. Деньги все равно большей частью останутся в городе, а вот если в следующий раз я спрошу их, не встречался ли им по дороге конный отряд с флагом моего старшего брата? Будут они мне врать? А если в другом городе их спросят, как встретили их в северных землях? Будут они врать?

– Да, господин, даже если и будут врать, то не во вред вам.

– Бродяги, странники, владельцы караванов, кочевники – все они должны быть желанными гостями. Где древнее гостеприимство?! Только в отдаленных селеньях! Если у бродяги не хватает денег на хлеб, пусть трактирщик даст ему хлеба в долг. А если не получит этого долга, то пусть забудет о нем. У нас есть налог на рабов. Верно?

– Да, господин. Это если у меня больше десяти невольников, то я должен платить налог, по золотой монете за каждого в год.

– Теперь ту же сумму придется платить за полгода. А деньги пойдут на погашения долгов трактирщику и лекарю. Что? Недоволен?! У тебя же вообще нет рабов.

– У меня их пятеро.

– Ну и о чем тебе тогда беспокоиться?

– Собирался на будущей неделе купить еще троих.

– Дело личное. Купи одному из них вольную, дешевле обойдется. А слова мои запишите и издайте указ. Поговори с советом старейшин – может, что поумней придумают. Посмотрим, что из этого получится.

В лавке оружейника было шумно. Сам хозяин стоял за прилавком и, скрестив руки на груди, выслушивал неуемную болтовню своего клиента. Это был невзрачный старикашка лет семидесяти, плешивый и в грязной одежде. Судя по всему, горожанин, но не здешний.

Увидев нас с Саматом, оружейник попытался было заткнуть болтуна, но я только приложил палец к губам и махнул рукой, давая ему понять, чтобы он сделал вид, словно нас нет. Лавочник еле заметно кивнул и снова обратил свой взор на старика. Ясно было по его виду, что дел ему иметь с ним не хотелось, но и выставить из лавки не позволяли традиции.

– …Говорю тебе, мастер, чудесный экземпляр. Таких книг на севере и не печатают. Это рукопись, причем очень древняя. В ней все секреты и тайные знания.

– Что-то я сомневаюсь, что ты способен прочесть хоть слово из этой книги.

– Сам-то я читать не умею, но старый алхимик из замка великого князя Виктора сказал мне, что эта книга достойна внимания любого мастера.

– В замке князя нет никакого алхимика и никогда не было.

– Да я видел его собственными глазами и говорил с ним, так же как сейчас с тобой.

– В портовой таверне?

– А хоть бы и там, что, по-твоему, алхимики и в таверну войти не могут?

Мне надоели эти бессмысленные препирания, и я вмешался.

– Оружейник прав, у князя действительно нет никакого алхимика, а если бы и был, я бы узнал об этом первый.

– Ох! – воскликнул старик и шлепнулся на пол, гулко стукнувшись костлявыми коленями в половицы. – Господин!

– Меня интересует, где ты взял эту книгу. И скажи мне правду. Может, ты еще не знаешь, но мое любимое развлечение – за ложь отделять от людей по кусочкам их важные конечности.

– Особенно головы, – вмешался Самат и вынул из ножен меч.

– Я скажу, господин, скажу. Пять дней назад, я шел с караваном через перевал Ур-Гачи, но отстал от них. Заплутал, замерз и полез в широкую щель – там была ниша в скале, где нашел покойника. У несчастного были деньги и теплый плащ, в сумке только эта книга да обломок ножа.

– И ты так легко ограбил покойника?

– Да что покойник, скелет один, лет сто там пролежал. А вещи его добротные были и укрывались хорошо.

– Грязный мародер! Самат!