— Ты думаешь, за его переводом на новое место еще что-то стоит? — спросил Тос.

— Не знаю, — Пински пожал плечами. — Я уже передумал все возможное. Я даже выдвинул теорию инициалов, представь себе. Так же, как убийства по алфавиту. Сантоза, Трэск, Рэндолф, Ентол — получается С, Т,Р, Е [3] — я уже ожидаю, что очередной убитый окажется на К, или обнаружится надпись «Джек-потрошитель», сделанная кровью…

— Я никогда ничего не слыхал об убийствах по алфавиту, — смущенно сказал Нилсон. — Это что — дела давно минувших дней или как?

— Агата Кристи, — небрежно пояснил Пински. — Потом я рассмотрел версию, связанную с длительностью стажа. Что мы имеем? Во-первых, новичка; во-вторых, женщину с двухлетним опытом; затем чернокожего с трехлетним; наконец, детектива с шестнадцатилетним стажем. Это уже что-то вроде прогрессии.

— Ты забываешь о Хоторне, — проговорил Страйкер, войдя и опустившись в кресло у своего стола. — Хоторн не был в форме, и все случилось далеко от полицейского участка.

— Это только осложняет дело, — сказал Нилсон, взяв у Пински карандаш и бумагу и делая пометки. — Как ты вставишь в свой алфавит букву «X»? С-Т-Р-У-Х, что ли? Или Х-С-Т-Р-У? Что-то твоя Агата просмотрела…

— Тогда забудь, — сказал Пински, слегка порозовев.

— Кто такая Агата? — спросил Страйкер. — Могу я знать об этой версии?

— Нет, — отмахнулся Пински. — Нет, в самом деле.

Страйкер посмотрел на Тоса, а Тос усмехнулся и покачал головой.

— Ты уверен? — спросил Страйкер, изображая невинность.

— Уверен, — подтвердил Тос, сурово взглянув на готового расколоться Нилсона.

— Мы почти ничего не знаем о женщине — Меррили Трэск, — продолжил Пински. — А что насчет Ентола? Хороший коп?..

— Небрежный, — так говорили о нем. Неряшливые отчеты, небрежная работа, — вставил Нилсон, подбрасывая свернутую в комок бумагу, на которой он писал инициалы; затем забросил ее в корзину для бумаг у стола Страйкера. — Нилсон забивает! Толпа безумствует!

Тос пожал плечами:

— Мы все делаем ошибки, Нилсон, даже ты.

— Никогда, — отчеканил со злой улыбкой Нилсон. — Я всегда превосходен. — Он кинул взгляд в секретарскую, — где эта рыжая секс-бомба? Кто-то выкрал ее и продал на Фрэнч-стрит?

— Я послал Марчант в Вашингтон разузнать все, что касается Хоторна, чтобы в первую очередь понять, что привело его сюда. Пока она делает эту работу, мы можем трудиться над местными связями. — И он рассказал про общество «Негасимый свет».

Нилсон усмехнулся:

— Изыди, сатана… — или что-то в этом роде.

Страйкер взглянул на него:

— Что под этим подразумевается?

Нилсон усмехнулся:

— Да она такая женщина… из тех, кто определяет итоговый счет в матче. Если ты понимаешь, что я имею в виду. — У него был вид конспиратора.

— Черт, не понимаю ничего. Не хочешь ли объяснить? — с нарастающим раздражением спросил Страйкер.

— Извини, что заговорил об этом. Не хотел наступать на мозоль, — съязвил Нилсон.

— Хэрви, когда-нибудь ты нарвешься, — предупредил Тос, сбросив ноги со стола и сев прямо.

— А что такого? — Нилсон изобразил невинность.

— Не выпендривайся. — Тос ловко выбил из-под него стул, так что Нилсон вынужден был схватиться за стол, чтобы удержать равновесие.

— Послушай-ка! — сердито начал он.

— Все, все, ребята, — быстро проговорил Страйкер. — Давайте пока оставим Хоторна. Мы ничего не добыли нового от наших копов. Как насчет компьютера — совместные аресты, общие операции?

Пински отрицательно покачал головой и поймал злой взгляд своего партнера, направленный на Тоскарелли. Подумал о том, сколько же лет жизни понадобится Нилсону, чтобы наконец повзрослеть. Было очевидно и для него, и для Тоса, что Страйкер увлечен Дэной Марчант, и это делало Джека уязвимым и раздражительным. Однако то, что это увлечение было видно за версту, не означало, что о нем допустимо говорить. До встречи с Кейт Страйкер был отъявленным бабником, а старые привычки не так уж легко умирают, даже если человек находит то, что искал. После своей женитьбы на Нелл Пински также неоднократно мысленно погуливал — ну и что из того? Ноги не обязательно идут туда, куда следует взгляд — да и, во всяком случае, не Нилсона это дело. Тут явно была ревность, ревность и зависть. Нилсон был неравнодушен к рыжей, и ему было известно, что если Страйкер захочет подрезать ему нос и приударить за девчонкой, он преуспеет в этом, потому что и она к нему неравнодушна. И это тоже было видно за версту. Вот что и достало Нилсона. Вот что на самом деле бесило его. Нилсон восхищался Страйкером, хотел во всем походить на него, — поэтому в их отношениях всегда присутствовал элемент соперничества. Будто Нилсон вечно желал доказать что-то не то Страйкеру, не то самому себе.

Пински ответил Страйкеру безразличным голосом:

— На сегодняшний момент мы не нашли общих операций. Полный пролет.

— Черт побери, — пробормотал Страйкер. — О'кей — давайте посмотрим еще раз. Все они были убиты при исполнении служебных обязанностей, кроме Ентола, который как раз окончил дежурство. Все они — честные копы, у всех безупречные характеристики.

— У Сантозы было предупреждение, — напомнил ему Нилсон довольно обиженным тоном.

— Правильно — но, кроме этого одного, все чисты, верно?