Приск задумался – блуждать всю ночь в темноте без дороги в самом деле опасно. С другой стороны, в пустыне многие ехали ночью – по холодку, но далеко не всю ночь. Предложение Тарука было разумным.

– Хорошо. Поехали. И как можно быстрее! – приказал трибун.

Стоянку Тарука отряд нашел в темноте при свете звезд уже в полночь. Место в самом деле оказалось удобным. У колодца для ночевки была составлена из камней небольшая оградка. Накинув на нее кожаный полог, можно было устроиться внутри с относительным комфортом. Так что кожа, в которой вывезли из Хатры Дионисия, очень даже пригодилась.

Заросли акации скрывали и ограду, и колодец, и за оградой имелась небольшая лужайка со свежей травой. Так что лошадям и мулам было ночью чем подкрепиться.

Путники развели небольшой костер – засохший навоз и сучья акаций пошли на топливо.

– Что будем делать с фуражом, когда поедем через пустыню? – спросил Кука у Приска.

Остальные уже улеглись спать, а Куке по жребию выпало стоять первую стражу. Приск же как командир отряда решил убедиться, что никакой опасности вокруг нет.

– Лошади – не верблюды, они без еды и питья обходиться не могут.

– Сейчас весна – пустыня цветет, а трава еще не успела выгореть. Если это тайная дорога от одного колодца к другому, то путники как-то обходились без почтовых станций караванной дороги и запасов фуража. Утром скормим скотине половину взятого в дорогу зерна. Напоим и тронемся в путь.

– Ну что ж, будем надеться, что Фортуна нас выведет – как всегда. А ты, Гай, запоминай дорогу – как бы не завел нас этот проходимец в какое-нибудь подлое место. Здесь, на Востоке, полно входов в Аид – вдохнешь пару раз вонючего серного воздуха – и все – пора читать завещание бедняги. Или просто в обморок грохнешься… А он нас – сомлевших – прирежет.

– Да я всегда любой путь запоминаю и обратную дорогу найду даже из Аида… – усмехнулся Приск.

– Да, помню, что ты все помнишь. Вот только смотри – серной дряни не надышись. Может, птиц каких поймать? Как сдохнут птички, так сразу станет ясно – пора драпать.

– Не мели ерунды.

– Да я серьезно. Уж больно мы рискуем в последнее время. Как бы боги от нас не отвернулись.

– Это точно… Я уж который год обещаю поставить алтарь Мнемосине, да все тяну с исполнением, – признался трибун.

– Это ты зря! Так богиня может и обидеться да лишить тебя памяти, – предостерег Кука.

– О, надеюсь, что богиня милостива!

– Тогда пообещай поставить ей из парфянской добычи целый храм!

– Даю обет поставить храм Мнемосине из парфянской добычи… – торжественно произнес Приск. – Коли эта добыча у меня будет – храм.

– А я даю обет поставить в том храме статую… – прибавил Кука. – И еще я будут следить за этим Таруком. Не нравится мне он.

– Чем же?

– Как-то очень легко втерся в доверие. Ив Селевкию так рьяно запросился! Того и гляди, заведет куда-нибудь да бросит. Потому как только попробует отъехать в сторону – вмиг схвачу его за загривок – кобылка у него ладная, но мой жеребец быстрее. Ну а уж твой Ураган догонит в два счета.

– Тогда гляди, чтобы не оставлял наш проводник по дороге каких-нибудь подозрительных знаков.

– Уж это я замечу! Клянусь Геркулесом! – пообещал Кука.

Приск еще раз обошел лагерь, осмотрел все, проверил, крепко ли привязан Дионисий, стреножены ли кони, и лег спать.

Опасения Куки не сбылись – ночь прошла на редкость спокойно.

В путь они отправились, когда на востоке только-только начало желтеть небо. Но выиграли при этом немного. Солнце взошло не просто быстро – мгновенно. Вокруг лежали унылые каменистые пространства без намека на траву. Ехали быстро – чтобы до наступления полуденной жары миновать как можно большее расстояние и очутиться подальше от Хатры.

– Неужели здесь совсем нет колодцев? – спросил Приск у своего проводника.

– Колодцы есть, но вода в них горькая, – охотно объяснил Тарук. – Это как возле Хатры – там вокруг почти все колодцы с горькой водой, а в самой Хатре вода чистейшая и вкусная. Есть хорошие колодцы там, где огороды и сады. Но сам знаешь – огородов подле самой Хатры мало.

Днем сделали привал, отыскав среди серых скал маленький колодец. Если не знать, что он здесь есть, – наверняка проедешь мимо. Переждали жару (почти все спали, кроме караульных) и двинулись дальше.

В этот раз до колодца они добрались задолго до темноты.

Третья станция оказалась куда больше первой – вместо колодца, правда, большая яма – вокруг нее возвели каменную ограду, она частью обвалилась, и большой кусок рухнул в колодец. Вокруг стояли две пустые хижины, а рядом кривился навес из пальмовых листьев. Сейчас здесь не было ни души – но совсем недавно – уж это точно – ночевал большой отряд. Выходило, что тайной тропой Тарука пользовался не только он один.

Путники расседлали лошадей, сняли с мулов поклажу. Канес разделся до набедренной повязки, взял кожаное ведро, спустился к обрушенной кладке и стал таскать воду из колодца, выливая ее в каменное корыто, чтобы напоить животных. Работал он без устали – как ладно сделанная машина. К животным у него вообще было особое отношение – он и чистил их, и копыта осматривал – и не только за своим конем, но и Проба, и Фламмы. Потому как приметил, что библиотекарь если и держится в седле неплохо, то кобылу свою седлает неумело – а коли появятся потертости на шкуре – загубить скотину ничего не стоит. Так что Канес коней не только напоил и накормил, но еще и почистил.