Шрифт:
Виктор совсем упал духом. Куда идти? Где искать правду?
— И тогда, — рассказывала Алла, — я вспомнила о Васе, сыне Сталина. Он приходил в наш дом на Грановского. Там жил его старший брат Яков Джугашвили, там жили его товарищи, Володя и Фрунзик Ярославские. Когда он приходил, вся ребятня сбегалась на него посмотреть. Еще бы! Сын Сталина! Он был, в противоположность своему красивому старшему брату Якову, обычный паренек заурядной внешности, невысокий, рыжеватый, с крупными веснушками.
И вот Алла решила пойти к нему на прием, как к депутату Верховного Совета, и попросить его о помощи.
Приемная штаба ВВС была недалеко от метро Аэропорт.
— Ноги у меня подкашивались от страха. В проходной я сказала, что хочу записаться на прием к депутату генералу Сталину.
Я готова была умолять на коленях, чтобы меня приняли, но, проверив паспорт, мне неожиданно сказали «проходите».
Ее приняли два вежливых офицера, внимательно прочитали по очереди ее отчаянное заявление.
— А теперь расскажите всё как есть.
И она, захлебываясь словами, боясь, что ее прервут, стала рассказывать о том, что давно знает Василия Сталина, жила в одном доме с его братом…
Ее выслушали и попросили принести справку о том, что она действительно прописана на улице Грановского, 3, и еще справку из домоуправления о прописке Драгунского в Москве с 1925 года.
— И перепишите ваше заявление, чтобы всё было официально, без эмоций.
Виктор уже ни во что не верил, настроение у него было подавленное, но за справкой пошел.
С этими справками и новым заявлением Алла снова поехала в штаб.
— И вот я в огромном кабинете Василия Сталина. Одна стена — сплошное стекло, за ним — летное поле, самолеты.
В кабинет без конца входят и выходят военные, что-то докладывают. Генерал стоит у стола, где селектор, и с кем-то разговаривает. Он обернулся в мою сторону, и я увидела те же, что в детстве, крупные веснушки.
Он взял заявление и размашисто, наискосок написал: «ПРОПИСАТЬ! В. Сталин». Протянул мне заявление и пожал руку.
Не веря своему счастью, Алла вернулась на Покровку. Когда Виктор увидел бумагу с резолюцией «прописать» и подпись, он чуть не потерял дар речи. Он только повторял:
— Не может быть!.. Не может быть!..
Тут же поехал в Главное управление милиции. Тот самый полковник, который издевательски советовал ему уехать в Бердичев или Гомель, прочитав бумагу с резолюцией, вскочил с места и, пробормотав:
— Подождите минуточку, я сейчас! — выбежал из комнаты. Минут через пять он вернулся и торжественно сказал:
— Поздравляю вас, товарищ Драгунский! Идите в свое отделение милиции. Мы дали команду. Всех благ вам!
Через час в паспорте Виктора стояла печать о постоянной прописке в доме 29 по улице Чернышевского.
К тому времени как Драгунские стали нашими соседями по дачному поселку, все эти квартирные мытарства остались далеко позади. Теперь они жили в отдельной трехкомнатной квартире в престижном доме на Каретном ряду. Две спальни, просторная кухня-столовая и большая светлая гостиная. Здесь у стены, между двумя книжными стеллажами стояло деревянное сооружение в виде подковообразных ворот с перемычками, и на них висело штук сорок разнообразных колокольчиков, каждый со своим звоном. Тут был и бронзовый валдайский колокольчик, и фигурный, медный, из Англии, в виде дамы в широкой юбке-кринолине, и колокольчик в форме двух переплетенных цветков, и даже обыкновенное коровье ботало. Друзья знали об увлечении Виктора и привозили ему колокольчики из всех своих поездок.
— Вот этот мне привез из Голландии Олег Попов, — Виктор указывал на белый фарфоровый колокольчик с тонкой золотой гравировкой. — А этот — смотри, настоящий хрусталь! Мне его Боря Брунов привез из Японии. Нет, ты только послушай, как звенит!
Виктор Юзефович в этот период был в апогее своей популярности. О нем писали хвалебные рецензии и целые статьи. Рассказы его выходили во всех детских журналах и отдельными книжками, и каждый новый рассказ был настоящей жемчужиной. Благосостояние семьи росло. Купили машину — «волгу». Виктор сам садился за руль, но у них был и свой шофер — обслуживал Аллу, если Виктор был занят.
В 1965 году — Виктору Юзефовичу было пятьдесят два, Алле — сорок один — родилась долгожданная Ксюша. Второй ребенок, девочка — это была их мечта. Драгунские еще по-прежнему жили во времянке у Жданова. Я зашла их проведать. Дочка спала в коляске под березой. Алла с горделивой бережностью приподняла марлевую накидку, и я увидела спящее рыженькое чудо с длинными темными ресницами. Виктор Юзефович вышел из дома поприветствовать меня, а потом извинился и снова ушел в свой кабинет работать.
Работал он так, словно спешил наверстать упущенное в молодые годы. Дениска триумфально входил в детскую литературу, занимая место рядом с Томом Сойером, Геком Финном или Незнайкой. Нашему тогда трехлетнему Андрюше Виктор Юзефович подарил свою книжку с такой надписью: