В металлообрабатывающей и машиностроительной отраслях наблюдался самый настоящий экономический бум. Цифры свидетельствуют о подлинном рывке в индустриализации страны. Во время войны заводы были переоснащены новыми станками, были достигнуты крупные технические успехи, возникли новые производства. Размеры валовой продукции металлообрабатывающих заводов выражены Кафенгаузом в тысячах довоенных рублей, и вот что получается: 1916 год — 1 424 892 против 646 064, с 1913 года по 1916 год валовая продукция возросла на 220,1 %. Что касается меднопрокатного и меднолитейного производства, то и тут достигнут потрясающий результат: рост почти в два раза. Характерно, что наибольших успехов царская экономика добилась в самых современных на тот момент сферах. Повысился выпуск электромоторов, трансформаторов и других электромашин. То же самое относится к телефонным, телеграфным аппаратам и радиоаппаратуре.

Удалось развернуть массовое производство металлообрабатывающих станков, быстро поднималась химическая промышленность, построено несколько заводов, выпускавших газообразный и жидкий фтор, увеличилось производство серной и азотной кислот, фенолов, развилась переработка нафталина в нафтол и нафтиламин, причем не только за счет повышения мощностей старых заводов, но и благодаря появлению целого ряда новых предприятий.

В целом в тяжелой промышленности наблюдался рост. Вот данные, которые это неопровержимо доказывают. Стоимость продукции в тысячах довоенных рублей: 1913 год — 2 237 095 против 2 887 043 в 1916-м.

«В значительной степени эти успехи обеспечены военными заказами, а пушками и снарядами сыт не будешь», — возразит скептик и будет по-своему прав. Поэтому посмотрим, как обстояли дела в пищевой промышленности.

Продукция в тысячах довоенных рублей:

Сахарная и рафинадная отрасль: 1913 год — 297 584 против 377 731 в 1916 году; маслобойная: 1913 год — 95 187 против 83 551 в 1916 году; крахмало-паточная: 1913 год — 19 115 против 13 823; прочие пищевые производства: 156 715 против 130 566.

Эти цифры нуждаются в пояснениях. Во время войны в России действовал сухой закон, поэтому произошло резкое сокращение производства алкогольной продукции, а ведь это пищевая сфера. Так вот пиво, вино и водка — все это сверхприбыльные отрасли, поэтому сворачивание производств данных напитков сразу отразилось на общих денежных показателях пищевой промышленности. Но если сделать поправку на сухой закон, то в отраслях, выпускающих продукты питания, спада либо вообще не произошло, либо он был минимален. Как отмечает Кафенгауз, производство основных растительных масел во время войны оставалось на высоком уровне. Кстати, в 1913 году некоторые товары пищевой промышленности экспортировались в очень больших масштабах. Например, это относится к маслу. Во время войны экспорт резко сократился, а с учетом этого факта для внутреннего потребления в России оставалось никак не меньше продовольственных продуктов, чем в 1913 году. Повысилась добыча соли: 2 601 862 т в 1916 году против 1 977 765 т в 1913-м.

Но самое поразительное — это состояние кондитерской промышленности. Конфетное производство в 1916 году практически не уменьшилось по сравнению с 1913 годом и в тысячах довоенных рублей выражалось следующим образом: 6225,2 против 6474,9. Производство какао и шоколада в 1916 году оказалось даже выше, чем в 1913 году: 18 006,0 против 17 950,9. Кондитерских изделий выработано в 1916 году на сумму 2765,4 тысячи довоенных рублей, и это значительно больше, чем в 1913 году (1189,5 тысячи рублей).

Вот вам и «разруха», вот вам и «голодающая» Россия, впрочем, о голоде мы подробно поговорим в следующем разделе.

Классические рассуждения о причинах Февральской революции сводятся к нехитрой схеме: царизм зашел в тупик, а доведенные до отчаяния массы (рабочие, крестьяне, солдаты) подняли восстание. Тогда для спасения страны группа генералов отправилась к государю, чтобы разъяснить ему всю тяжесть сложившегося положения. В результате Николай принял решение отречься от престола. Однако факты четко показывают, сколь наивна эта расхожая версия. Бывший начальник Московского охранного отделения давно обнародовал сведения исключительной важности, и по ним прекрасно видно, какое отношение к революции имело «стихийное восстание недовольных масс»:

«Я только что затронул вопрос большой важности: недостаточной осведомленности нашего центрального руководственного аппарата по политическому розыску, т. е. Департамента полиции, по отношению к подготовке лидерами Прогрессивного блока так называемого “дворцового переворота”. Слухи об этой затее, конечно, ходили, и кто тогда, в 1916 году, их не слышал? Но конкретно на чем они основывались?

В 1916 году, примерно в октябре или ноябре, в так называемом “черном кабинете” московского почтамта было перлюстрировано письмо, отправленное на условный адрес одного из местных общественных деятелей (фамилию забыл), и копии письма, согласно заведенному порядку, получили Департамент полиции и я.

Письмо — без подписи — по своему содержанию было совершенно исключительным. Оно вызвало во мне одновременно тревогу и решение обследовать его лично, установив предварительно контакт с директором Департамента полиции, чтобы обсудить дальнейшие действия. Содержание письма я немедленно сообщил градоначальнику.

К глубочайшему сожалению, я не могу по памяти воспроизвести точное содержание письма, но смысл заключался в следующем: сообщалось для сведения московским лидерам Прогрессивного блока (или связанным с ним), что удалось окончательно уговорить Старика, который долго не соглашался, опасаясь большого пролития крови, но, наконец, под влиянием наших доводов сдался и обещал полное содействие...