— Инструкции.

— Имя: Джеймс Валентин. На Парагоне был один день, транзитом. Занятие: агент по сдаче в наем частного андроида. Цель приезда на Мегастер-5: постоянное жительство.

— Документы.

Андроид достал из чемодана паспорт Вандальера, взял ручку, чернила и сел за стол. Точными верными движениями — искусной рукой, умеющей писать, чертить, гравировать — он методично подделывал документы Вандальера. Их владелец с жалким видом наблюдал за мной.

— О Боже, — бормотал я. — Что мне делать? Если бы я мог избавиться от тебя! Если бы только я унаследовал не тебя, а папашину голову!

Невысокая аморальная Даллас Брейди была ведущим ювелиром Мегастера. Она взяла на работу саморазвивающегося андроида и соблазнила его хозяина. Однажды ночью в своей постели она внезапно спросила:

— Твое имя Вандальер, да?

— Да, — вырвалось у меня. — Нет! Валентин! Джеймс Валентин.

— Что произошло на Парагоне? — спросила Даллас Брейди. — Я думала, андроиды не могут убивать или причинять вред.

— Мое имя Валентин.

— Хочешь, вызову полицию? — Она потянулась к телефону.

— Ради Бога, Даллас!

Вандальер вскочил и вырвал у нее трубку. Она рассмеялась, а он упал и заплакал от стыда и беспомощности.

— Как ты узнала?

— Об этом трубят все газеты. А Валентин — не так уж далеко от Вандальера. Что случилось на Парагоне?

— Он похитил девочку. Утащил ее в рисовые поля и убил.

— Тебя разыскивают.

— Мы скрываемся уже два года. За два года — семь планет. За два года я потерял на сто тысяч долларов собственности.

— Ты бы лучше выяснил, что с ним стряслось.

— Как?! Прикажешь сказать: «Мой андроид превратился в убийцу, почините его»? Сразу вызовут полицию! — Меня начало трясти. — Кто мне будет зарабатывать деньги?

— Работай сам.

— А что я умею? Разве я могу сравниться со специализированными роботами? Всю жизнь меня кормил отец. Проклятье! Перед смертью он разорился и оставил мне одного андроида.

— Продай его и вложи эти пятьдесят тысяч в дело.

— И получать три процента? Полторы тысячи в год? Нет, Даллас.

— Но ведь он свихнулся! Что ты будешь делать?

— Ничего… молиться. А вот что тысобираешься делать?

— Молчать. Но я ожидаю кое-что взамен.

— Что?

— Андроид должен работать на меня бесплатно.

Сбережения Вандальера начали расти. Когда теплая весна Мегастера перешла в жаркое лето, я стал вкладывать деньги в землю и фермы. Еще несколько лет, и мои дела поправятся, можно будет поселиться здесь постоянно.

В первый жаркий день андроид запел. Он танцевал в мастерской Даллас Брейди, нагреваемой солнцем и электрической плавильной печью, и выводил старую мелодию, популярную полвека назад:

Нет хуже врага, чем жара.

Ее не возьмешь на «ура».

Но надо стараться всегда

Помнить, что все ерунда!

И быть холодным и бесстрастным,

Душка…

Он пел необычным, срывающимся голосом, а руки, заведенные за спину, дергались в какой-то странной румбе. Даллас Брейди была удивлена:

— Ты счастлив? — спросила она.

— Я должен напомнить Вам, что у меня нет чувств, — ответил я. — Все ерунда! Холодным и бесстрастным, душка…

Андроид схватил стальные клещи и сунул их в разверстую пасть горнила, наклоняясь вперед к любимому жару.

— Осторожней, болван! — воскликнула Даллас Брейди. — Хочешь туда свалиться?

— Все ерунда! Все ерунда! — пел я.

Он вытащил из печи клещи с формой, повернулся, безумно заорал и плеснул расплавленным золотом на голову Даллас Брейди. Она вскрикнула и упала, волосы вспыхнули, платье затлело, кожа обуглилась.

Тогда я покинул мастерскую и пришел в отель к Джеймсу Вандальеру. Рваная одежда андроида и судорожно дергающиеся пальцы многое сказали его владельцу.

Вандальер помчался в мастерскую Даллас Брейди, посмотрел и зашатался. У меня едва хватило времени взять один чемодан и девять сотен наличными. Он вылетел на «Королеве Мегастера» в каюте третьего класса и взял меня с собой. Он рыдал и считал свои деньги, и я снова бил андроида.

А термометр в мастерской Даллас Брейди показывал 98,1° прекрасного Фаренгейта.