– Меня зовут Ребус. Мы встречались в…

– Джон! – Это был голос Лизы, испуганный, на грани истерики. Глухой звук удара болью отозвался в сердце Ребуса.

– Я сказал, оставь ее в покое! – заорал он.

– Я слышал, – отозвался Чамберс, – но ты сейчас вряд ли можешь мне что-либо приказывать. По правде говоря, теперь, когда я знаю, что вы знакомы, положение делается еще более пикантным, верно, инспектор?

– Ты меня помнишь?

– Я знаю всех, кто так или иначе связан с делом Оборотня. Меня с самого начала заинтересовало это дело – по вполне очевидным причинам. Рядом со мной всегда оказывался кто-нибудь, готовый поделиться всем, что было ему известно.

– И поэтому ты всегда мог опережать нас на один шаг?

– На один шаг? – Чамберс рассмеялся. – Вы себе льстите. Так вот, инспектор, что же нам теперь делать? Вы остановите машину – или я прикончу вашу подружку? А вам известно о том, что она собиралась расспросить меня о психологии судебного процесса? Не могла найти более подходящей темы, маленькая сука… – Ребус отчетливо слышал рыдания Лизы, и они ранили его подобно ножевым ударам. – Фотографии в газетах, – ворковал Чамберс, – рядом с большим боссом, с крутым детективом.

Ребус знал, что не должен позволить Чамберсу замолчать. Если он замолчит, Лиза погибнет. Движение опять замедлилось. Впереди зажглись красные огни светофоров. «БМВ» застыл в нескольких машинах от них; стоящий перед ним автомобиль мешал Чамберсу проскочить на красный свет. А что, если?… Может ли он даже помыслить об этом? Судья, вцепившись в подголовник Ребуса, не сводил глаз со сверкающей черной машины. Машины, которая была так близка… И которая стояла на месте.

– Ну, – раздался голос Чамберса. – Вы подъедете ближе, инспектор, или я ее прикончу?

Ребус напряженно вглядывался в машину Чамберса. Он видел, как Лиза уклоняется от него, пытаясь освободиться. Но тот крепко держал ее левой рукой, а правой, по всей видимости, сжимал руль. Значит, сейчас он не обратит внимания на правую дверцу…

Приняв решение, Ребус осторожно приоткрыл дверь и выскользнул на дорогу. Вокруг отчаянно засигналили. Он не обратил на это никакого внимания. На светофоре по-прежнему горел красный свет. Пригнувшись, он начал быстро продвигаться вперед. Боковое зеркальце! Если Чамберс посмотрит в него, то прекрасно увидит Ребуса. Быстрее, Джон, быстрее.

Желтый.

Черт!

Зеленый.

Приблизившись к «БМВ», он схватился за дверную ручку. Чамберс взглянул на него с ошарашенным видом. А потом стоявшая впереди машина тронулась, Чамберс завел мотор и рванул с места, заставив Ребуса отпустить ручку.

Черт! Разъяренные водители сигналили что есть сил, опускали окна, орали на Ребуса. Он бегом вернулся к «ягуару» и бросился в погоню за Чамберсом. Судья похлопал его по плечу:

– Неплохая попытка, мой мальчик. Неплохая попытка.

И невыносимый хохот Чамберса по телефону:

– Надеюсь, что я вас не покалечил, инспектор.

Ребус взглянул на свою руку, поморщился, сжал пальцы. Черт, он чуть не выдернул их из суставов. Мизинец уже распух. Перелом? Возможно.

– Итак, – сказал Чамберс, – в последний раз я делаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Остановите машину, или я убью доктора Фрейзер.

– Она никакой не доктор, Чамберс, она всего лишь студентка.

Ребус сглотнул: теперь она знает, что ему все известно. Хотя это уже не важно, особенно теперь. Он набрал в легкие побольше воздуха и решительно заявил:

– Можешь ее прикончить!

Судья в ужасе зажал рот рукой, но Ребус покачал головой, подбадривая его.

– Что ты сказал? – спросил Чамберс.

– Я сказал: можешь ее прикончить. Меня это не колышет. Она водила меня за нос целую неделю. Она сама во всем виновата. А после того, как ты убьешь ее, я с удовольствием прикончу тебя, Малькольм Чамберс.

Он снова услышал слабый Лизин голос: «Нет, Джон, нет!» Волнение Ребуса все нарастало, в то время как Чамберс, казалось, постепенно успокаивался. Наконец он проговорил:

– Как угодно, инспектор, как угодно. – Его голос был холоден, как могильная плита. Это был голос автомата, а не человека. Быть может, отчасти в том была вина Ребуса. Ведь это он довел Оборотня до исступления сфабрикованными газетными статьями. Но Чамберс был зол не на Ребуса, а на Лизу. Если бы Ребус явился в Олд-Бейли хоть минутой позже, она сейчас была бы на пути к верной смерти. А теперь трагедии, возможно, удастся избежать… хотя уверенности в этом у Ребуса пока не было.

Ясно одно: Чамберс сумасшедший.