– Ну и?

– А потом останется только взять образцы ДНК у каждого из гостей, и мы сможем найти киллера.

Я взглянул на Нормана.

Он взглянул на меня.

– Ясно, – сказал он. – Ладно, забудем. Но все же давай посмотрим на иглу.

– На, посмотри, – сказал я. – Только осторожно, сам не уколись.

– Так ты уже посмотрел?!

– Еще как посмотрел. Видишь, что у нее на тупом конце?

Норман поднес иглу к глазам и внимательно осмотрел ее при свете из окна большого зала.

– Губная помада, – сказал он. – Бледно-зеленая помада.

– Зеленая. Цвета брюссельской капусты, – сказал я. – Косметическая линия «Смесь для женщин». Очень дорогая.

– Отлично, время действовать, – Норман отшвырнул иглу прочь, причем она едва не воткнулась мне в колено. – Все, что нам нужно сделать – найти женщину, у которой такая помада.

– Это все, что тебенужно сделать. Я туда пойду, только если со мной будет по меньшей мере шесть телохранителей.

– Не будь тряпкой. Если бы она хотела убить тебя, она бы с легкостью это сделала. Ей был нужен Ласло. Он тебе что-нибудь сказал перед смертью?

– Все те же старые бредни про то, что наша цивилизация погибнет через несколько часов, и что Тайное правительство мира захватит власть в ту минуту, когда выйдут из строя все компьютеры.

– Ну конечно, – сказал Норман. – Так и должно быть. Т.С. Давстон постоянно твердил про то, как за ним охотится тайная полиция. Похоже, он был прав. Разговор с этой дамой может оказаться очень содержательным.

– А она может оказаться очень неразговорчивой.

– Есть разные методы, – сказал Норман.

– А, ну да! Ты имеешь в виду, что она разговорится под пыткой. Отличная идея.

– Нет! Я совсем не это имею в виду.

– Тогда что?

Норман приосанился и разгладил лацканы своего пиджака.

– Предоставь это мужчине в павлиньем костюме, – сказал он.

Я последовал за мужчиной в павлиньем костюме обратно в зал.

– Смотри-ка, – сказал Норман. – Соси-мясцо.

– Стой, – сказал я. – Сам догадаюсь. Соси-мясцо? Не подсказывай. Есть! Соси-мясцо. Софи Марсо.

– Нет, – сказал Норман. – Это Кейт Мосс. Извини, просто вырвалось.

Норман воспрял ДУХом на пару делений, переключил свой павлиний костюм на поражение и, шатаясь, нырнул в толпу, рассыпая кругом «Ой», «Простите», «Осторожно», и «Извините, это была ваша нога?».

Я втянул ноздрями несколько полосок с головы случившегося поблизости гнома и решил, что должен приободриться и включиться в общее веселье, что бы там ни случилось. Если меня не было в списке целей боевых вылетов, я мог по крайней повеселиться. В конце концов, я же был хозяином этой вечеринки, значит, я и должен получать от нее удовольствие. Пусть Норман с этим разбирается.

Решено, будем веселиться.

И вот, с пригоршней снежка в ноздрях и разудалой ухмылкой на физиономии я вклинился в веселое сборище.

Я улыбнулся Каприс, оскалился в сторону парочки из «Спайс Герлз», тепло приветствовал Джоанну Ламли (вспомните про мой возраст), подмигнул Тому и Николь, нагло проигнорировал Хью и Лиз и перешагнул через одного из ведущих «Умелых ручек».

И столкнулся с Колином.

– Как вечеринка? – спросил я.

– Отменно, сынок, – ответил Колин и хлопнул меня по спине, вызвав тем самым смещение нескольких позвонков. – А ты? Сам-то веселишься?

– Еще как, – сказал я. – И точно знаю, что никто не сможет испортить мне эту вечеринку.

– Рад за тебя, – сказал Колин. – Последний раз я был на такой развеселой вечеринке аж в шестьдесят третьем. Кто-то взорвал хозяйскую собаку. Как мы смеялись.

– Прошу прощения, – сказал я. – Должен общаться с народом.

– Беги-беги, веселись, – сказал Колин.

На самом деле ни с каким народом я не общался. Я просто бездумно брел по залу, прислушиваясь к обрывкам разговоров.

Вы когда– нибудь замечали, что если так сделать, то все фразы, которые вы невольно подслушиваете, всегда начинаются со слов «так я, значит, говорю»?

– …так я, значит, говорю Вэлу Парнеллу: «Если меня не напишут перед жонглерами, я вообще не выйду.»

– …так я, значит, говорю ему: «Мне не нравится, как вы выглядите, молодой человек». А он мне: «А чем это у вас пахнут подмышки?». А я ему: «Да как вы смеете!». А он мне: «А, значит, это ноги».

– …так я, значит, говорю: «Я вам скажу, где предпочитает моя жена. У соседа, вот где!»

– …так я, значит, говорю в полиции, что на самом деле я и не знала, что меня изнасиловали, пока кассир в банке не отказался оплатить чек.