Шрифт:
Генуэзцы, валахи и армяне, населявшие Белгород (Аккерман), мирно спали, когда наш путешественник поздней ночью подъезжал к городу. У самых ворот Аккермана на де Ланнуа напали разбойники.
Они сорвали с рыцаря парижский камзол с верхними зубчатыми рукавами, пояс и, звеня его дорогим миланским панцирем, скрылись в ночной темноте.
До рассвета пробыл несчастный посол привязанным к дереву, пока его не освободила городская стража.
Утром он уже осматривал город, стоявший на высоком берегу Овидиева озера.
Зеркало Днестровского лимана разрезали генуэзские галеры. Дома из белого известняка были окружены высоким земляным валом.
Исполинской крепости и цитадели в Белгороде тогда еще не было; их построили лет через пятнадцать после приезда бургундца в это гнездо генуэзцев.
Изучив белгородскую торговлю, де Ланнуа двинулся дальше. Восемнадцать дней он ехал через степи Татарии, остановился у Днепра и нашел там какого-то «татарского князя» Жамбо. В те времена на днепровском Таванском перевозе стояла таможенная застава, где досматривались товары, идущие в сторону Крыма из Руси и Литвы. Об этой заставе де Ланнуа ничего не говорит: возможно, он ехал южнее ее.
Через Днепр он переправлялся на однодеревных лодках. В проводниках у рыцаря был какой-то «татарин Грзоилос».
Вскоре странствующий рыцарь шел по огромному и богатому городу Солкату, где он надеялся представиться Едигею.
Этот город мы теперь называем Старым Крымом. Солкат стоял в широкой долине, сплошь покрытой луговыми цветами, окруженный крепкими стенами. Солкатские эмиры зависели от Золотой Орды. Во время бесконечных смут в крымский город бегали золотоордынцы, спасаясь здесь от недругов и соперников в борьбе за шаткий трон Сарая.
Татары считали, что в Солкате находится могила Мамая. Город был так обширен, что всадник на хорошем коне едва мог объехать улицы Солката в течение половины дня.
Окно в Египет
Де Ланнуа, бывавший в Египте, ничего не говорил о знаменитой мечети Бибарса в Солкате. А ведь в этом, пожалуй, вся суть.
Бибарс Первый, султан египетский, выходец из Дешт-и-Кыпчака, по согласию с Золотой Ордой, построил в Солкате великолепную мечеть, украшенную мрамором и порфиром.
Солкат — окно в Египет! Из Солката в страну пирамид везли белых северных соколов и кречетов, седые и черные меха Булгара и Югры.
В свою очередь мамелюкские посольства в Золотую Орду не могли миновать шумного Солката. Обмен посольствами обогащал золотоордынцев сведениями о Китае и Индии, ибо мамелюки не раз посылали туда своих представителей.
Де Ланнуа узнал, что Едигея уже нет в живых: в тот год, когда Едигей помирился с Витовтом, неугомонный эмир был убит одним из тохтамышичей близ Сарайчика-на-Яике.
Так кончил свои дни «лукавый и злохитрый» старый смутьян, ездивший когда-то с Чекре и Шильтбергером в страну Сибирь, к подножию Арбус-ула.
К востоку от Солката раскинулась цветущая Каффа, где генуэзские консулы утверждали свои гербы на стенах мощных башен. В зелени садов звенели фонтаны. Загорелый в дороге киевлянин, приведший в Каффу караван с пушниной, утолял жажду у источника, струившегося из пасти медного дракона. В Каффе де Ланнуа ждал прихода венецианских галер из устья Дона.
Генуэзцы владели соседним Судаком (называвшимся еще Солдайей, а по-русски — Сурожем), а также Отузом, Калиерой и другими городами Черноморья. Связки соболей и горностаевые меха привозили сюда от устья Дона.
Знал ли де Ланнуа о Куликовской битве?
Не прошло и половины века с того дня, когда Мамай выставил против русских ратей не только татар, но и панцирный строй крымских итальянцев. На Куликовом поле, видимо, были также и египетские мамелюки.
В Солкате, Каффе и Тане в 1421 году могли еще жить свидетели великой битвы, в которой сверкали сирийские кинжалы, фряжские и египетские шлемы и золоченые доспехи генуэзцев.
В те годы шла ожесточенная борьба за Черное море, Волгу и Дон.
В Каффе и Тане бывал генуэзский пират Луккино Тариго.
Я уже рассказывал, как он собрал отряд, переволокся с Дона на Волгу и пустился по ней, грабя речные караваны с восточным шелком и северными товарами.
В Каффе на склонах горы Тете-Оба незадолго до приезда туда де Ланнуа жил учитель латинского языка А. Альфиери, изучавший Каффу, ее связи с дальними странами.
В 1421 году его рукопись была издана книгопродавцем Черутти в Генуе. К тому времени в Италии появились пергаментные карты с изображениями белых медведей и русских телег.