Она отступила назад, так что Беренгария поневоле оказалась впереди, несмотря на ее заметное желание поскорее вновь увидеть холодный дневной свет. Она неохотно откинула капюшон и заговорила с оружейником; звон молотков почти заглушал ее тихий нежный голос.

— Действительно так, — согласилась она, — и это должно быть лучшее ваше изделие, потому что я очень ценю жизнь человека, который будет носить их!

Иден импульсивно сжала ее руку.

— Выкованные мной доспехи ни разу не подвели человека, оказавшегося на пути смертоносной стрелы! — гордо объявил оружейник. — Ваш муж может положиться на мою сталь.

Беренгария улыбнулась, она уже начала получать удовольствие от происходящего. Этот большой и прямодушный человек вселял в нее уверенность.

— У меня пока еще нет мужа, мистер Хью, — отчетливо произнесла она. — Доспехи необходимы вот этой леди.

Мастеру Хью в юности самому приходилось участвовать в Крестовом походе, и его удивлению не было предела. Он подверг своих посетительниц более тщательному осмотру — их высокое положение было заметно по одежде и манерам. Неожиданно он улыбнулся, и словно двадцать лет слетело с его морщинистого и запачканного лица.

— Я делал однажды доспехи для королевы Элеоноры, — мягко сказал он. — Жалоб не поступало. Так что если вам будет угодно снять плащ, миледи, я сниму с вас мерку.

Иден сделала так, как он предложил, в то время как Беренгария покраснела. Мастер Хью сам снимал мерку, используя кусок проволоки для кольчужных колец. Он отметил, что его клиентка великолепно сложена: тело ее было стройным и гибким, плечи достаточно широки для того, чтобы кольчуга хорошо сидела, талия самая тонкая из всех, какие ему доводилось видеть, ноги такие же длинные, как у мужчины, а грудь, хоть и достаточно полная, не испортит очертаний его работы. Он мог бы заинтересоваться, зачем созданию, которое столь явно слеплено по подобию Венеры, атрибуты Марса, но такие вопросы были не для него, скромного Гефеста, он только надеялся, что его доспехи не войдут в моду среди придворных дам с легкой руки королевы Элеоноры. В последнее время у него хватало работы по заказам готовившихся к сражениям мужчин и не было дела до маскирующихся в доспехи дам.

Иден узнала, что вдобавок к длинной, доходившей ей почти до колен кольчуге она должна будет носить ножные латы, называемые шассе, нарукавники для защиты предплечий и специальные латные рукавицы.

— А как насчет шлема, миледи? С золотым ободком или, может быть, даже с плюмажем? Год назад я сделал отличный шлем для самого короля Ричарда с плюмажем и фигурой льва.

Иден поспешно мотнула головой. Она заметила, как вздрогнули губы Беренгарии, и сама не могла удержаться от улыбки.

— Да сохранит Господь короля и приведет его к победе! — негромко сказала она.

— А теперь, — проговорила Беренгария деловым тоном, решив, что переговоры между Иден и оружейником закончены, — сколько вы запросите за свою работу? Мы хотим, чтобы все было сделано за пять дней, — невинно добавила она.

Мастер Хью на минуту задумался, а потом спокойно назвал сумму, которой хватило бы свободному горожанину с семьей в пять человек на год относительно приличного существования. Принцесса спокойно заплатила названную сумму, отсчитав на своем французском языке с наваррским акцентом золотые монеты в протянутую ладонь.

Оружейник, который за время своих странствий не раз слышал такой акцент, но очень редко получал плату вперед за любую работу, начал испытывать подозрение: королевский жест или просто женская глупость? Впрочем, это не имело значения — если будущая королева Англии хочет, не поднимая шума, купить доспехи для дамы своей свиты, то он не такой человек, чтобы распространяться об этом. Он просто низко поклонился, провожая своих посетительниц через задымленную прихожую, и твердо решил самым усердным образом выполнить работу для золотоволосого "странствующего рыцаря". Холодный февральский воздух улицы был так же приятен, как глоток прохладного эля. Осторожно продвигаясь по неустойчивым доскам, две дамы повернулись друг к другу, вполне довольные своей вылазкой, и весело рассмеялись, словно малые дети.

— В самом деле, маленький веселый ад, — хихикнула Беренгария, хватаясь за плащ Иден, чтобы сохранить равновесие. — Но у мастера Хью совсем не дьявольский вид, когда он перестает хмуриться. Я почти выдала нас, когда он заговорил о Ричарде, — так я была горда.

Захваченная волной собственного счастья, принцесса не сразу заметила, что ее подруга неожиданно остановилась и замерла как вкопанная посреди доски, неподвижно глядя перед собой, будто человек, обратившийся в камень.

— Что такое, Иден? — вопросительно прошептала она, поворачивая голову в направлении этого застывшего взгляда. И затем без малейшей тени сомнения она определила, что было не так: после проведенных вместе бессонных ночей, полных слез и откровений, сожалений и обвинений, она сразу поняла, что человек, стоявший перед ними на улице с насупленными бровями и искаженным от ярости лицом, не кто иной, как сэр Хьюго де Малфорс.

— Вот так встреча, миледи! Я искал тебя повсюду. Но, признаюсь, не думал, что тебя следует искать так высоко.

Иден все еще стояла замерев на полдороге: путь ей преграждала угрожающая туша барона. Она не издала ни звука: от внезапности этой встречи у нее сковало горло. На некоторое время она забыла, что находится под защитой правосудия королевы, перед ее мысленным взором вновь возникли эти обжигающие, переполненные сознанием своего торжества глаза, находившиеся так близко от нее и диктовавшие ей свою волю. Доска слегка подрагивала под ее трепещущим телом. Затем она ощутила рядом с собой легчайшее движение и услышала тихий, вежливый голос Беренгарии, обращавшийся к сэру Хьюго.