— Она приходится мне родственницей.

— Бабушкой, что ли?

Лев с трудом удержал улыбку. Марина говорила, он часто пересказывает за столом мои хохмы, и они дружно смеются.

— Татьяна твоя ровесница или годика на два моложе. Замужем не была, детей не имеет, образование высшее.

— Надеюсь, с пятым пунктом тоже все в порядке? — в тон ему спросил я.

— Можешь не сомневаться.

— Когда свадьба?

— Это зависит только от тебя. Дом в Кисляковском, как тебе известно, начнут заселять через три недели.

— Там уже все распределено.

— Ошибаешься. Президентский фонд не трогают до последнего.

— Понятно. Я бы хотел с отдельной спальней.

Лев обнял меня за плечи, наклонился к уху.

— Ты мне нужен, Метис. Очень нужен. Ты нашел к ней ключик. Она стала такой… ласковой и в то же время снисходительной. Еще две недели назад я и представить себе не мог, что смогу рассказать ей про сына, про Маришу. Теперь она сама про них расспрашивает. И я не чувствую в ее голосе ни ревности, ни злости.

— Решил меня отблагодарить? Надеюсь, у моей будущей жены есть дом во Флориде или на худой конец в Испании?

— Будет. Все будет. Все зависит только от тебя. Между прочим, я не собираюсь настаивать на кандидатуре моей родственницы. Если у тебя есть кто-то на примете, я не буду вставлять палки в колеса.

— Подумаю.

— Как долго?

— Это зависит от того… Нет, это ни от чего не зависит. Правда, я бы не отказался узнать, что за всем этим стоит.

Лев снова щелкнул пальцами, и стюардесса принесла нам то же самое. Только теперь это была двойная доза.

— Сделка, — сказал Лев, как только она ушла. — Между двумя старыми добрыми друзьями. Надеюсь, ты еще не вычеркнул меня из списка своих верных друзей?

— Допустим.

— Допустим, вы с женой поселяетесь в «Лесной розе». Вам отводят отдельные апартаменты, вас обеспечивают полным пансионом. До Москвы на машине сорок минут. В вашем распоряжении персональный шофер.

— Понятно. И овцы сыты, и волки целы.

— Я мог бы поселить тебя одного, но…

— Там даже в сортире камера.

— Не в этом дело. — Лев с брезгливым видом сосал кусочек лимона. — Мне нужно, чтоб было ощущение семьи. У Лины никогда не было настоящей семьи.

— Она может не ужиться с моей супругой. Ты что, потребуешь в таком случае развода?

— Да, — на полном серьезе изрек Лев. — Послушай, мне пришла в голову идея: мы познакомим их заранее.

— Я в тебе разочаровался. — Я отодвинул от себя недопитый бокал с мартини и отвернулся к окну. — Вот если бы ты сказал, что прежде чем кого-то мне подсунуть, ты проведешь с ней ночку-другую в постели, я бы оценил твою дружбу. А так — прости, но я обиделся.

Лев что-то соображал. Я знал, он порой злился на меня за мое словоблудие, хотя, думаю, больше из зависти. Когда-то мне завидовал весь факультет, а там были еще те Цицероны.

— Ты ей пока ничего не говори, — сказал Лев. — Может, она на самом деле будет против. Да и эта Татьяна, как мне кажется, мегеристая баба. А твоя как, не очень вредная?

Я расхохотался. Лев смотрел на меня с удивлением. Потом заулыбался сам.

— Ладно, не будем с этим делом спешить. Но дело в том, что я обещал показать Марише Италию.

— Когда?

— В конце августа. Всего две недели. У меня язык не поворачивается сказать Лине правду. Тем более, что…

— …В сентябре вы едете в круиз.

— Да. — Он снял свои мафиозные очки и взял меня за руку. — Тебе придется пожить в «Лесной розе». Иначе Лина соскучится. К тому же оттуда и позвонить будет непросто. Ну и как?

— Ничего не поделаешь — работа. — Я вздохнул. — Там по крайней мере есть с кем сразиться в бильярд?

— Спасибо. — У Льва растроганно поблескивали глаза. — Ты настоящий друг.

— Нравится?

У Полины были длинные прямые волосы удивительного пепельного оттенка, в которые она воткнула несколько мелких белых розочек. Сиреневое платье — Лев отвалил за него почти тысячу баксов — было его прощальным подарком.

— Очень. — Я даже зажмурил глаза. — Он так просил, чтоб ты прошлась в нем по подиуму. Думаю, ты первая женщина, у которой хватило ума сказать Льву «нет».