Майкл и Рената рассказывают мне последние нью-йоркские сплетни, когда нам подают первое блюдо. Майкл пробует суп, громко объявляет, что он великолепен, и предлагает Ренате попробовать, протягивая ей ложку с супом и деликатно подставляя ей под подбородок салфетку. Так обращаются лишь с самым близким человеком, и мне, глядя на них, становится чуточку не по себе.

— О, Мира, попробуй, это же превосходно! Майкл, дай ей попробовать.

— Ну, Мира, рассказывай. Что там за новый бизнес? — спрашивает Майкл, протягивая ложку с супом и мне.

— Ты имеешь в виду грандиозный план Джейка по захвату ресторанного мира? — спрашивает Рената.

Майкл шикает на нее.

— Ну, я точно не знаю, — отвечаю я, стерев с подбородка каплю супа. Он и правда превосходный. — Насколько я поняла, есть группа инвесторов, которые хотят вовлечь Джейка в некий синдикат, куда войдет «Граппа», его новая энотека и сеть ресторанов в Вегасе. Им нужны дополнительные инвесторы, поэтому они предложили мне присоединиться к ним и взять на себя управление «Граппой».

— Ого. Впечатляет, — замечает Майкл, намазывая остатки паштета на горбушку багета.

— А по-моему, дело тухлое, — говорит Рената. — Я всегда считала, что Джейк склонен к маниакальным идеям.

— Не знаю, — говорю я. — Этим занимаются многие известные шеф-повара.

— Мира права, — говорит Майкл. — Все эти повара делают большие деньги. Есть еще много ненасыщенных рынков, нужно только обладать чутьем, чтобы знать, в каком направлении двигаться, пока цены не взлетели. Кто не успел, тот опоздал, как говорится.

— Знаешь, что я тебе скажу? — говорит Рената, помахивая ножом для масла. — Джейк в этом смысле не блещет.

Несмотря на то что она говорила о Николь, заявление Ренаты меня удивляет.

— С каких это пор ты так сердита на Джейка? — спрашиваю я.

— Мира, — говорит Рената, пропустив мой вопрос мимо ушей, — знаешь, почему ты любила «Граппу»? Потому что любила и знала людей, которые приходили к тебе обедать. Приготовление пищи — акт интимный, во всяком случае таким он должен быть. Думаю, тебе можно не напоминать, что сетевые рестораны — не итальянское изобретение.

— Да брось ты, Рената, — говорит Майкл, вытирая рот горбушкой. — Мы же не «Оливковый сад» [41] обсуждаем.

— Кормить людей и набивать свой карман — это совершенно разные вещи. Первое — дело благородное, а второе поощряет обыкновенное обжорство, и больше ничего, — говорит Рената.

— Послушайте, — вставляю я, — никто не говорит о том, чтобы открывать ресторан для обжор. Во всяком случае, парни из Вегаса об этом не говорили. Хотя я точно не знаю.

Я рассказываю Майклу и Ренате о том, как в четверг явилась некая таинственная личность из «FedEx» и вручила мне билет первого класса до Нью-Йорка на самолет компании «USAir», квитанцию на оплаченный номер в отеле «Трамп Сохо» и официальное с виду письмо от синдиката ресторанов «Эй-И-Эль», в котором меня приглашали на встречу в субботу утром. Больше я ничего не знаю ни об этих людях, ни об их ресторанном синдикате.

— А с каких это пор, — спрашивает Майкл, — кормление людей и обогащение стали взаимоисключаемы? Что сейчас нужно Мире? Вернуть себе «Граппу». Все остальное приложится. Если ей при этом удастся разбогатеть, ну и ради бога. Будем считать это профессиональным риском.

— Аминь, — говорит Рената, поднимая бокал рислинга. — За возрождение деловых связей, — добавляет она, повернувшись ко мне. — Не хочу опережать события, но мне кажется, тебе понадобятся мои услуги, когда ты вновь станешь распоряжаться «Граппой».

В это время официант ставит перед ней блюдо с мидиями, и Рената сразу откладывает несколько штук на мою тарелку для хлеба.

— О… конечно, но… постойте… я не… в смысле, я еще ничего не решила. Встреча состоится только завтра. Я еще не готова…

— Сделай милость, — перебивает меня Майкл, — просто дай нам знать, как идут переговоры. Понимаешь, мы бы тоже вложили некую сумму в этот синдикат, если, конечно, ожидается солидная прибыль.

Рената приподнимает бровь.

— Я всегда хотел иметь собственный ресторан, — робко поясняет Майкл. — Ты же мне сама говорила, что это неплохая идея.

— Теоретически — да, но ты забыл, что итальянцы не ведут дел с людьми, которые им не нравятся. А Джейк мне не нравится, не говоря уже об этой… cagna.