Шрифт:
Филипп со всех ног мчался по улицам города, стараясь как можно скорее добраться до Белвара. Никс был явно не в тюрьме, тот воин в красных доспехах точно сказал, что наемник взял в плен какого-то мага и затерялся среди многочисленных ходов в лабиринтах какого-то подземелья.
– Человек! – Филипп обернулся на позвавший его голос. Рука сама сжала эфес шпаги, а внутреннее чувство тревоги обострилось до предела, но на сей раз опасения оказались ложны. И стоило только неудачливому диверсанту посмотреть в приветливое лицо спешившего к главным воротам горожанина, как все напрасные мысли тут же отошли на второй план.
– Карлангер, – довольным голосом, слегка дрожащим от возбуждения и долгой пробежки, счастливый житель Мудрахана принялся рассказывать о произошедших в городе за ночь событиях. – Карлангер и его ребята смогли поймать вампира! Представляешь, вампира! Живого, настоящего! А все наши правители говорили, что в нашем великом королевстве вот уже целую сотню лет нет ни одной неживой души! А тут вампир, да еще и высший! Нет, ты себе только представь!
Филипп даже не знал, что ответить на такую пылкую речь – обычно люди, узнавшие о живущих по соседству обитателях мрака, мчались к первому же белому Грифону, с воплями и молитвами о пощаде прося отважного рыцаря ликвидировать чудовищное порождение тьмы. Тут же мудраханец показывал совсем противоположную реакцию на новость о бродящем по родному городу вампире. Горожанин был не только не напуган, его распирало от счастья. И это все потому, что Никс являлся первым созданием ночи, посмевшим объявиться в этих стенах за последние если не три сотни лет, то уж за полтора века точно.
«И это в городе, окрестные земли и стены которого вот уже более двух месяцев осаждают стаи оборотней».
– А как же оборотни? – Филипп не очень хотел делиться своими мыслями с первым встречным. Вора тоже распирала радость за своего друга, пусть и имевшего некоторые неординарные способности, но все же в целом доброго и отзывчивого существа. В особенности искатель приключений больше всего радовался той новости, что Летавруса не содержат в тюрьме и что ему не угрожает в ближайшие часы гильотина или жаркий костер. Филиппу едва не удалось испортить свое напущенное безразличие – веки сами собой прищурились, а верхняя щека дернулась в попытке улыбнуться. Вору повезло, что, несмотря на предрассветные минуты, в городе все еще было темновато, и горожанин просто не заметил чувств Филиппа.
Мудраханец сначала немного смутился, а потом гордо и радостно ответил:
– Эта серая братия всегда воевала с вампирами. Так что, я думаю, в нашем городе скоро все придет в норму, и эти наемники уберутся в свои невиданные земли, и наши жители возвратят себе свои законные дома и земли!
Филипп даже не знал, как воспринять такие речи. Из слов прохожего получалось, что Никс уже стал кем-то вроде местного героя, а ведь за ним сейчас гоняются все солдаты в городе. Свои или наемные – неважно. Поймать вампира – вот что главное для городских служак, а между тем мирные горожане собираются на все происходящее посмотреть собственными глазами. А этот любопытный человечек с почти потухшим факелом в руке и весь перепачканный угольной сажей несется сейчас по городу и радуется бедствию, постигшему Дом Магов. Филипп действительно был в растерянности. Ему очень хотелось что-нибудь сказать. Обычно красноречивые слова так и лезли из его уст, особенно в подобных ситуациях, когда вокруг всем было не до смеха и уж тем более не до задушевных бесед. Но сейчас в голове вора не было ничего. Пустота. Его бегство из Асброка, ночная охота за караваном и его конвоиром, битва с Никсом, который вдруг стал не простым проводником, а еще и высшим вампиром, и вообще все это приключение с Белваром – бешеный водоворот мыслей крутился в голове вора. Он почувствовал, как страстная ночь в объятиях Заиры породила в его теле и разуме настоящую усталость. Красные от недосыпа глаза мудраханца быстро вывели Филиппа из состояния полусонной статуи, в которую тот мог запросто превратиться.
– Личный телохранитель наместника Лоуда указал вход в старинные подземелья под городом. Карлангер говорит, что этот вход находится в фундаменте караульной башни внешних ворот!
– Сейчас точно будет нечто очень интересное!
– Эт-то точно, Карлангер – классный парень!
– Гном! Девчата, наш боец – это гном!
– Они такие славные!
Филипп не сазу заметил, как к его собеседнику присоединилось еще, по меньшей мере, добрых полтора десятка мирных граждан, вставших со своих постелей только для того, чтобы посмотреть на долгожданное зрелище.
– Пойдем с нами!
– Пойдем к воротам!
– Будет интересно!
– Такого ты можешь не увидеть еще лет сто!
– Скорее! – разноцветная толпа, состоящая из мужчин и женщин, стариков и детей, быстро продолжила свое продвижение, не желая упускать такую возможность: посмотреть на живого вампира, да еще и который умеет летать, драться и разводить огонь.
– Расступитесь! – грозный бас прогремел над толпой жаждущих приключений горожан. Все веселые выкрики разом смолкли. Не улюлюкали подростки, не улыбались женщины и уже не смеялись дети, когда из темного переулка вышел высокий человек. Весь закутанный в темный плащ, с головы до ног сокрывший его от людей, человек быстро приближался к толпе. К месту, где стоял Филипп.
– Ты кто такой? – рослый юнец, поигрывая своими еще не окрепшими бицепсами, заступил дорогу новоприбывшему.
Человек в темном плаще шумно выдохнул, и из-под капюшона прогремел смех.
– Уходи от него! – крик Филиппа опоздал, мощная рука, окутанная темной материей плаща, со всей силы ударила мудраханца по лицу. Треск разрываемых связок и ломаемых костей вынес жестокий смертный приговор молодому защитнику. Перекошенное от удара лицо, смотрящее на своих приятелей под неестественным углом, мигом привело толпу охотников за зрелищем в настоящий ужас. Веселья больше не было. Все застыли словно во сне. Люди видели произошедшее, но никто не двинулся с места, чтобы убежать от страшного незнакомца. Филипп подумал, что эти люди вконец обезумели от страха. Он инстинктивно достал шпагу и приготовился защищать людей, когда незнакомец в плаще двинулся на толпу. И тут в страшного ночного визитера полетели камни и горящие черенки факелов. И здесь Филипп увидел нечто невероятное: незнакомец в плаще просто растворился в воздухе. Его движения стали размытыми, а силуэт тела стал виден сразу в нескольких местах. Только черный широкий плащ выдавал присутствие своего обладателя в определенном месте. Камни и другие запущенные снаряды отскакивали от странного воина, поражая своих же хозяев. Кто-то вскрикнул жалобным голоском, у кого-то закружилась голова, и он, точно, кукла медленно отходил в сторону большого дома. Незнакомец двигался словно тень.
«Человек-тень», – так прозвал это существо Филипп. Он раньше никогда не видел ничего подобного, еще ни один инструктор из школы в Майри не мог уклониться от десятка брошенных в него камней, да еще и удачно при этом отразив их. Филипп решил, что настало его время вступать в игру, но опьяненные уличной дракой люди слепо неслись в бой, отчаянно желая помериться силой с врагом. Здесь бесполезно было что-либо кричать или говорить. К тому же решивший помочь Мудрахану вор не мог пускать свое оружие против живших в этом городе людей. Но Филиппу все же пришлось прорываться сквозь толпу для схватки с человеком-тенью. Всякая мораль сразу же отошла на задний план, когда в руках человека-тени появился длинный топор с двумя обоюдоострыми лезвиями по обоим концам топорища. Головы, руки, рассеченные по пояс тела людей и брызги крови в один миг окрасили мрачные камни мостовой в пурпурный цвет кошмара. Филипп поскользнулся в луже крови и упал – это спасло его жизнь. Кто-то за его спиной с хрипом посмотрел на свою руку, отрубленную страшным топором.