• Теперь по-другому представляется и история нового времени. В первую очередь, история России и Турции. Становится понятен идеологический прием, примененный против них. Без искажения истории, победа западноевропейского мятежа Реформации не была бы окончательной. Если бы историю не исказили, рано или поздно на Руси и в Турции возникла бы идея восстановления Империи. Чтобы предотвратить это, с помощью умело разработанного и внедренного идеологического приема — ложной историко-хронологической версии — русские войска были брошены на войну с Турцией. Что обеспечило безопасность Западной Европы.

В областях Империи, ставших независимыми, с течением времени воспоминания становились все более туманными и иногда воспринимались уже как воспоминания о «своей, местной Империи». Арабы стали думать, что они помнят о своей арабской Империи. Немцы — о своей Священной Империи германской нации. Китайцы — о своей Поднебесной Империи. И так далее. Все эти «свои» Империи были, якобы, совсем разными, существовавшими в различные эпохи. Так одна Великая Империя превратилась — на бумаге — во множество локальных местных Империй. Тоже Великих.

• История и хронология превратились в мощное идеологическое оружие длительного воздействия, успешно примененное против России и Турции. Оно давало ложные ориентиры, лишало возможности сопротивляться, меняло систему ценностей, внедряло комплексы неполноценности. В XVII веке предприняли попытку разделить Русь-Орду на множество мелких государств. Но затем многие из них все равно слились вокруг прежнего центра. Возникла Российская Империя Романовых. Начиная с XVII–XVIII веков, внедряется идея культурного превосходства Западной Европы над Россией и Турцией. Например, германские историки конца XIX века, авторы многотомного труда «История человечества» [336], в главе под красноречивым названием «Русская неприязнь к цивилизации» совершенно откровенно пишут следующее. «Ошибка народа (русского — Авт.) заключалась в том, что он ПРИВЫК К НЕКУЛЬТУРНОСТИ, признал ее своей НАЦИОНАЛЬНОЙ ОСОБЕННОСТЬЮ и перестал понимать цену культуры… Россия, которая должна бы иметь сто высших школ, ничего не хочет для себя сделать и намеренно держит население в невежестве… Иностранцы, попадающие в Россию, смотрят на русский народ сверху вниз в силу его культурной отсталости… Русский народ беден И ВСЕГДА БЫЛ ТАКИМ, так как был невежественен… Россия настоятельно нуждается еще в одном Петре Великом, который с силой мог бы ее ОТОРВАТЬ ОТ МРАКА… Россия же из-за своей ВРАЖДЕБНОСТИ К КУЛЬТУРЕ нажила себе не одного ожесточенного врага» [336], т. 5, с. 599–601.

• Пантюркизм имеет глубокие корни в той же самой Великой = «Монгольской» Империи. Это — воспоминания тюрко-язычных народов, что когда-то — впрочем, не так уж давно — они входили в состав единой Империи. Согласно новой хронологии, тюрки вышли с территории Руси-Орды и на волне «монгольского» завоевания расселились по Евразии. На Руси тюркский, татарский язык был распространен существенно шире, чем сегодня, но Романовы сильно его подавили. Несмотря на это, в России до сих пор осталось много тюрко-язычных народов.

• Иногда задают вопрос — куда относится Россия: к Европе или к Азии? К Востоку или к Западу? Новый взгляд позволяет понять корни проблемы. И Европа и Азия были в свое время завоеваны именно из Руси-Орды. Поэтому многие «чисто восточные» обычаи — это просто забытые старые русско-ордынские обычаи. И Европа и Азия были областями Русско-Атаманской «Монгольской» Империи. Население провинций в значительной степени — а особенно местная знать — состояло из потомков русско-ордынских завоевателей XIII–XIV веков. В XIV–XVI веках Русь успешно ориентировалась как на Запад, так и на Восток. В эпоху XIV–XV веков была организована торговля между Востоком и Западом, происходившая на Руси. Пошлины от нее шли в казну Империи. Таков был косвенный, мягкий способ взимания налогов с территории всей Империи. Это — один из примеров того, как Русь умело использовала свое географическое положение между Востоком и Западом и свое влияние на них. В историческом смысле Русь — это не Восток, и не Запад. У Руси — своя история, сильно отличающаяся от истории ее соседей. Будучи вместе с Атаманией долгое время властительницей Евразии и значительной части Америки, она имела тесные отношения, как с Востоком, так и с Западом, не отдавая предпочтения одной стороне. Недаром русским гербом всегда был двуглавый орел. Он смотрел как на Восток, так и на Запад.

• Идея религиозных войн возникла в эпоху Реформации как концепция, разрушающая единое государство. Это хорошо поняли идеологи раскола Империи в XVI–XVII веках и использовали «на практике». Стали проповедовать отделение от «Монгольской» Империи, ссылаясь на якобы религиозные разногласия. А ведь религиозная политика Империи в период ее роста и расцвета была совсем другой. В Империи царил принцип веротерпимости, невмешательства государства в сферу религиозных чувств, сосуществование церквей. В Царстве сосуществовало сразу несколько различных ветвей первоначально единого христианства, каждая из которых состояла под покровительством царя-хана. Согласно новой хронологии, христианство разделилось на несколько ветвей сравнительно поздно, лишь в XV–XVI веках. Но это не привело ни к каким религиозным войнам в Империи, пока не вспыхнул мятеж Реформации в конце XVI–XVII веке. Религиозные лозунги впервые по-настоящему были использованы для раскола единого государства.

Оказывается, православие и мусульманство разделились позже, чем принято сегодня думать. Эти две ветви первоначальной единой религии дольше всего сохраняли общность. Многочисленные следы близости мусульманства и православия в XV–XVI веках прослеживаются во многих документах. Особенно в Турции и Иране. Противопоставление православия и католицизма, с одной стороны, и мусульманства, с другой — это прием, успешно примененный для стравливания Руси и Турции в XVII–XVIII веках. Опять-таки одна из форм борьбы Запада с Русью-Ордой и Востоком.

• Роль языка и культуры в истории народа. Приведем пример. Как мы теперь понимаем, современное население Германии в значительной степени — потомки славян-завоевателей XIII–XIV веков. Когда-то они говорили по-славянски, но сегодня говорят уже на другом языке. Невозможно сохранить народ, сменив его язык и культуру. Это будет другой народ. И чем дальше новый язык и культура будут отстоять от прежних, тем сильнее новый народ будет отличаться от прежнего. Подобные программы реализуются через воспитание молодежи в школах.