Удар люфтваффе 22 июня нанес авиации округа наименьшие потери, что было связано прежде всего с проведением командно-штабных учений, которые начались около 23:00 21 июня. Согласно планам учений, к утру следующего дня вся наличная авиация должна была быть перебазирована с аэродромов постоянного базирования на полевые площадки. Таким образом, фактически немцы и румыны нанесли удары по практически пустым аэродромам, уничтожив всего 40—50 самолетов.

ИТОГИ ПЕРВОГО ДНЯ ВОЙНЫ

В советской историографии была принята точка зрения о том, что в первый день войны советская авиация потеряла 1200 самолетов, из которых 800 было сожжено и брошено на аэродромах.

Согласно официальным данным, 22 июня 1941 года летчики Красной Армии совершили около 6000 самолетовылетов и претендуют на уничтожение 244 вражеских самолетов. По немецким данным, собственные потери составили 61 самолет[11]:

Тип …… Боевые потери (Уничтожено — Повреждено) / Небоевые потери (Уничтожено — Повреждено)

Ю-88 …… 21 — 11 / 2 — 6

Хе-111 …… 11 — 6 / — 2

До-17 …… 1 — 3 / — —

Ю-87 …… 2 — / — —

Ме-109 …… 14 — 6 / 10 — 18

Ме-110 …… 6 — 4 / 1 — 5

Хш-123 …… — — / — 3

Другие …… 6 — 20 / 4 — 4

ВСЕГО …… 61 — 50 / 17 — 39

Обычно причинами катастрофы советской авиации в первый день войны называют внезапность нападения, однако не стоит сбрасывать со счетов и такие факторы, как скученность базирования советской авиации и тактика люфтваффе. Дело в том, что немецкие летчики атаковывали советские аэродромы в течение дня по несколько раз, достигая эффекта полного уничтожения. Кроме того, на советских аэродромах фактически отсутствовала система ПВО, что позволило немецкому командованию более эффективно использовать наличные силы — ведь зачастую бомбардировщики просто не нуждались в истребительном прикрытии, поэтому и истребители могли нести мелкие осколочные бомбы.

Первый день войны ярко показал и неспособность советских командиров эффективно командовать крупными соединениями, низкую насыщенность частей средствами связи. На последнем пункте, думаю, стоит остановиться подробнее.

Стоит согласиться с многочисленными исследователями в том выводе, что накануне Великой Отечественной войны советская авиация отставала от передовых зарубежных стран и в области оснащения самолетов связным и радионавигационным оборудованием вследствие слабости отечественной радиопромышленности. Несмотря на разработку весьма оригинальных опытных образцов оборудования различного назначения, в серийном производстве многие из них по разным причинам освоены не были.

При этом большинство серийных образцов имевшихся на вооружении средств связи обладало низкой стабильностью частоты, что обусловливало трудности в поддержании связи и значительную подверженность их помехам. Отсутствие средств дистанционного управления наземными радиостанциями вынуждало развертывать их вблизи штабов и пунктов управления, что в боевых условиях позволяло разведке противника достаточно легко вскрывать места расположения системы управления и наносить по ним удары.

Поэтому для осуществления наземной связи в системе управления истребительной авиации использовалась преимущественно проводная связь. Не стоит сбрасывать со счетов и фельдьегерско-почтовую связь на подвижных средствах (самолетах, автомобилях, мотоциклах). Для связи между объектами, расположенными на одном аэродроме, использовалась специальная связь — звонки, сирены, другие средства для подачи звуковых сигналов. Естественно, что в боевых условиях все это оказалось крайне неэффективным.

Поэтому практически с первого дня войны вернулись к «дедовским» способам для поддержания сигнальной и зрительной связи между наземными пунктами управления и летчиками, находившимися в воздухе: флажки различного назначения, комплекты полотнищ, сигнальные боеприпасы, ракеты и дымы.

Не стоит забывать и о малой насыщенности радиотехническими средствами самолетов истребительной авиации. Так, например, на самолеты Як-1, МиГ-3 и ЛаГТ-3 радиостанции заводами устанавливались лишь на каждый пятнадцатый истребитель.

То есть накануне Великой Отечественной войны в среднем только 30% самолетов истребительной авиации ВВС Красной Армии имели приемные и около 15% — приемопередающие радиостанции. Во внутренних военных округах, таких как Орловский и Закавказский положение было еще хуже. При этом обеспечить войска связи ВВС на 100% табельным имуществом планировалось лишь к 1 апреля 1942 года.

Еще одним фактором, сковывающим инициативу советских летчиков-истребителей, стали предвоенные официальные инструкции, запрещавшие истребителям сбивать нарушителей границы. Вот, например, характерные воспоминания: «В начале июня 1941 г. командующий войсками округа Кирпонос М.П. созвал Военный совет, на котором начальник разведотдела штаба подробно доложил об усилении передвижения немецких войск и сосредоточении их вблизи государственной границы. Командующий ВВС округа генерал Птухин обратил внимание Военного совета на участившиеся нарушения границ фашистскими самолетами.

— Сбивать их надо! — он рубанул рукой воздух. — Я хорошо помню фашистов по боям в Испании. Это такие наглецы, что будут плевать в физиономию, пока не схватишь их за горло.

— К сожалению, мы еще не имеем разрешения хватать их за горло, — спокойно сказал Кирпонос. — Найти способ без стрельбы помешать им вести разведку нашей территории»{16}.

Согласно инструкции нарушителям можно было только «предложить приземлиться на один из советских аэродромов», но чаще всего немецкие экипажи самолетов-разведчиков просто игнорировали «предложение» и уходили в свое воздушное пространство.