– М-мда. Похоже, дело дрянь. Ты вообще о нем что-нибудь знаешь?

– Думаешь, мне делать больше нечего, кроме как присматривать за всякой мелюзгой?.. Хотя… Я вспомнил. Их на самом деле двое.

– Кого двое?
– удивился Крикс.

– Мальчишек. Они близнецы. Очень похожи друг на друга, я даже не сразу понял. Один из них - не знаю, этот или его брат - однажды бегал к Разделительной стене по моему поручению, а когда он вернулся, я велел дать ему миску супа в караулке. Так вот у него был подбитый глаз. А у второго, который пришел на следующий день, синяков не было. Но если бы не тот фингал, то я бы ничего не понял.

– Близнецы - это уже что-то. Если расспросить людей…

Десятник хмыкнул.

– А как ты поймешь, какому из двоих отрывать голову за воровство?

– Как-нибудь разберусь, - серьезно сказал Рикс.
– В крайнем случае, оторву головы обоим.

…Раньше "дан-Энрикс" полагал, что близнецов в столице не так много - и все же они дважды ошиблись, прежде чем кто-то сказал им о семье, которую взяла к себе суконщица Мерайя Белл. Ее дом и примыкающая к нему мастерская находились на пересечении Штормовой и Винной улицы. Снаружи он казался бедным и обшарпанным, хотя подклеть, в которую они вошли, показалась Риксу неожиданно уютной. Входная дверь была не заперта, так что стучать им не пришлось.

На этот раз удача была несомненной. Сидевший у облезлого стола мальчишка был как две капли воды похож на того, который обокрал "дан-Энрикса". Но на вошедших он взглянул без всякого смущения, разве что с некоторым любопытством, из чего южанин заключил, что кошелек украл не он.

– Вам нужна Белл?
– спросил мальчик Браэна и его спутника, глядя на них обоих из-под темных спутанных волос.
– Она ушла. Вернется только к вечеру.

Десятник посмотрел на Рикса, и тот чуть заметно кивнул головой.

– Нам нужен ты, - возразил Браэнн.
– Ты сегодня выходил из дома?

– Не-а. А в чем дело?
– парень явно насторожился, но держался он самоуверенно, почти развязно.

Браэнн пропустил его вопрос мимо ушей.

– Есть в этом доме кто-нибудь из взрослых?
– хмуро спросил он.

– А вы-то сами кто такие? И почему я должен с вами говорить?

Браэнн побагровел, но Крикс предупреждающе поднял ладонь.

– Он прав. Нам следует представиться.

– Я ему сейчас так представлюсь!.. Плащ из караулки, надо думать, тоже кто-нибудь из них упер.

Крикс сделал вид, что он не слышит слов десятника, и пояснил мальчишке.

– Это - Браэн Ниру, стражник с Северной стены, а я - Крикс из Энмерри, оруженосец лорда Ирема.

Парень уставился на него так, как будто он назвался Энриксом из Леда.

– Теперь, когда ты знаешь, кто мы, ты не будешь возражать, если мы подождем твоего брата здесь?
– спросил "дан-Энрикс". Мальчик сглотнул, как будто бы пытался проглотить застрявший в горле ком.

– Не буду. А что он вам сделал?

– Почему ты думаешь, что он что-нибудь сделал?..
– рассмеялся Крикс.

– Иначе вы бы не пришли, - резонно заявил мальчишка.
– Так что? Он у вас что-нибудь украл? Он все вернет, не бойтесь. Только ничего не говорите Белл.

– Белл - ваша родственница?

– Нет, она хозяйка дома. Она постоянно пилит мать за то, что мы тратим слишком много воды и дров, и едим тоже слишком много.

Успевший поостыть десятник после этих слов мрачно поскреб темную бороду и отвернулся. А "дан-Энрикс" продолжал свои расспросы.

– И что, давно вы тут живете?

– Пару месяцев. С тех пор, как переехали в столицу.

– А где жили раньше?

– В Чернолесье. Мы сначала думали податься в крепость Четырех дубов, но там отбоя нет от голодающих. Нам говорили, что в столице можно получить крышу над головой и даже хлеб. Но мама не хотела уезжать из Энмерри, пока никто не знает, что случилось с Вали. А потом семья, которая пустила нас к себе, сказала, что мы не должны у них задерживаться, и тогда мы все-таки уехали… а потом оказались здесь.

Крикс облизнул сухие губы. Вали… крепость Четырех Дубов. И близнецы. Не может быть.

– Кто такой этот Вали?

– Наш с Тиренном старший брат, - пожал плечами паренек.
– Раньше он служил дозорным в Энмерри, а потом дезертировал. Мы слышали, теперь он присоединился к каким-то наемникам, а попросту - грабителям в Приречье.

– Я смотрю, ты говоришь о нем без всякой теплоты.

– Он сволочь, - мрачно сказал Тен.
– Мама столько плакала… Она же понимает, что его повесят, если смогут изловить.