Над их головами что-то сильно плеснуло. Таштегу и Даагу переваливали через борт здоровенную пирамидальную чугунную чушку с кольцом на одной из сторон. Кобб вытянул из своей сферы руку, чтобы ухватиться за груз, необходимый для погружения, молди на катере отпустили чугунину, и так же молниеносно, словно бы при падении с обрыва, Кобб и Йок устремились вниз, в неведомые глубины, поначалу медленно, но потом все быстрее и быстрее, наращивая скорость до тех пор, пока их продвижение вниз не уравновесилось сопротивлением воды.

Продвижение сквозь воду сопровождалось низким гудящим звуком. Тело Кобба словно сделалось еще плотнее и сжалось. Тем не менее давление внутри его сферы оставалось нормальным для Йок; Йок даже не приходилось продувать уши, как она делала во время подводных прогулок внутри молди-скафандров в Санта-Крузе.

Очень скоро внутри батискафа, в который превратил себя Кобб, стало черно как в чернильнице.

— Можно зажечь хоть какой-нибудь свет? — спросила его Йок.

Когда она говорила, ее зубы стучали.

— И мне холодно. Сделай так, чтобы немного согреться, а то я скоро окоченею.

— Вот подогрев, — ответил Кобб, и в то же мгновение его плоть налилась приятным теплом. — Но от дополнительного освещения я бы воздержался. Не хочу привлекать лишнего внимания, ведь мы не знаем, кто может обитать в глубине. Предлагаю пользоваться ювви и моими сенсорами. Я переключу свое восприятие в область инфракрасного, теплового, излучения.

Глядя на окружающий мир сквозь ювви Кобба, Йок видела тонкую отвесную линию лазерного луча, по-прежнему уходящую вниз в неведомое. Она снова попыталась разглядеть что-нибудь в глубине. Утекало время, возможно прошло не меньше часа. Время от времени мимо них проплывали небольшие медузы и очень редко рыба морской черт или большеротый угорь.

— Мы на глубине пять миль, — сообщил ей Кобб. — Я отлично держу давление.

Мысль об огромном давлении воды над головой морально угнетала Йок. Невразумительные пятна морской жизни проносились мимо них со всех сторон наподобие снежинок в видди-снегопаде. Неожиданно Йок начала различать далеко внизу бледный смутный свет. Но прежде чем она успела спросить об этом Кобба, случилось непредвиденное.

— Кальмар! — воскликнул Кобб, и действительно, в то же мгновение со всех сторон появились кальмары. Большие кальмары, маленькие кальмары и кальмары просто огромные. Самый большой кальмар был, наверное, две сотни футов в длину. Тела кальмаров были похожи на толстые стрелы, в конической передней части быстро извивались пары плавников. Внезапно плавники крупного моллюска мощным гребком направили его в сторону батискафа Кобба. Огромные внимательные глаза глядели на них пугающе разумно. Кобб с любопытством рассматривал кальмара. Восемь из десяти щупалец головоногого были собраны в аккуратный пучок, но два самых длинных протянулись к ним наподобие голодных рук. Кобб и Йок пронеслись мимо живой подводной громадины, но кальмар устремился вслед за ними, быстро размахивая плавниками, словно парой флагов. И вот одна из длинных рук уже дружески ощупала их сферу. Тело Кобба содрогнулось.

— Только не это, — прошептал Кобб. — Йок, держись.

Еще через мгновение кальмар уже сжимал их в своих объятиях. Сложенные в пучок щупальца раскрылись, обнажив огромный жадный клюв. Йок услышала, как скрежещет клюв по наружной поверхности тела Кобба.

— Ох, Йок, похоже, я не смогу избавиться от него без… — начал Кобб, но в тот же миг кальмар отпустил их и поспешно унесся в сторону, придав ускорение своему телу струей воды, выпущенной из мощного сопла, расположенного возле клюва. Еще через мгновение Йок поняла причину его бегства. Мимо них пронеслась тень кашалота, устремляемая вперед мерными частыми взмахами огромного хвоста. Но скорость кальмара не шла ни в какое сравнение со скоростью кашалота. Левиафан отверз свою длинную узкую нижнюю челюсть, унизанную огромными зубами, и схватил кальмара поперек туловища. Длиннющие щупальца заметались во все стороны, пытаясь найти опору и возможность спасения, но везде натыкались только на мощную тушу кита.

Кобб и Йок продолжили свое погружение. Йок не отрываясь смотрела вверх, на поединок кашалота и кальмара, в результате которого, невероятно, но кашалот проглотил кальмара целиком, оставив только несколько трепещущих щупалец, которые высовывались у едока изо рта, подобно концам макарон.

— Мы на месте! — крикнул Кобб. Взглянув вниз, Йок заметила стену белого света, устремляющуюся снизу навстречу им. Они врезались во что-то, и раздался стук, потом вокруг яростно забурлили и зарокотали пузыри воздуха, после чего они свалились с высоты сотни футов, на — что бы вы думали? — покрытую травой лужайку!

Тело Кобба раскрылось подобно бутону, распускающему лепестки. Йок выпрыгнула наружу и увидела, что они находятся внутри воздушного купола, покрытого сложенной из многогранников крышей: такой же дом-полусфера, к каким она привыкла на Луне, в несколько сотен ярдов в поперечнике, за стенами купола темнеет океанская вода. Они провалились сюда прямо сквозь крышу, однако дыра, которую они несомненно должны были пробить, мгновенно затянулась вслед за ними сама собой.

Кобб собрал свое тело в обычную человеческую форму пожилого мужчины и встал рядом с Йок. Земля под их ногами совершенно не напоминала донный ил и водоросли, а была покрыта сочной зеленой травой с яркими, тут и там, полевыми цветами. Воздух был свеж и сух, единственным четким запахом был характерный дух молди. Свет, казалось, изливался со всех сторон. И Шиммер, в сопровождении пятерых своих собратьев, уже шла к ним навстречу прямо по траве.

У пришельцев были разноцветные имиполексовые тела, как у молди, но оттенков ярких и радужных, словно светящихся изнутри, при этом тела их были сложены с высшим совершенством. Двое их них имели человеческий вид, остальные четверо были оформлены как животные, со всеми чертами архетипичной парадигмы Платонова идеала, воплощение совершенства. Шиммер имела облик Венеры, ее спутник — бронзового Аполлона. Четверо животных были: единорог со светло-желтой гривой, похожий на драгоценный камень жук, черный как грязь поросенок и светло-зеленый питон — каждый из них имел правильные размеры животного, выбранного в качестве образца.