Шрифт:
Разочарование и что-то похожее на гнев окрасили лицо Пат.
– Разве она не понимает, что наделала? Какой опасности подвергла всех нас?
– Нет. Я же говорю, она еще подросток… И даже когда она вернется домой, нам придется очень хорошо подумать, говорить обо всем этом Шору или нет.
Синие глаза Пат снова расширились от волнения.
– Ты сказал, что вызывать ПЗС опасно…
– Может быть, опаснее непоменять имя еще раз. Я собираюсь поговорить с Анной и ее парнем, чтобы узнать, как часто они связывались и как они это делали. И потом, помни… у нас есть еще один вариант.
Ее лоб сморщился. Пат была в замешательстве.
– Какой?
– У нас все еще есть полмиллиона на черный день. Mы можем поступить так, как планировали до вмешательств ПЗС – начать новую жизнь в Мексике или Бразилии, или еще где-нибудь. Без помощи федералов, но и без их вмешательства.
Она глубоко задумалась, и ее глаза почти закрылись.
– Что об этом скажет Анна?
– А что она сейчас говорит? – ухмыльнулся Майкл.
Пат бросилась ему на грудь и крепко обняла, дрожа.
– Я хочу поехать с тобой.
– В Тахо?
– Везде – в аэропорт и…
Он отстранил ее совсем чуть-чуть и посмотрел в глаза.
– Нет, дорогая. Ты должна остаться здесь. У телефона.
Она подумала, потом сказала:
– Ты прав.
– Анна может позвонить, или же у Пархамов появятся новости от Синди, или Синди может вернуться и…
– Ты прав. Иди, – Пат выдавила из себя кривую улыбку. – Убирайся и найди нашу девочку… Давай, супермен!
– Мне нравится, когда ты меня так называешь.
– Найди нашу дочь, – улыбка вдруг сошла с лица Пат. – Я не смогу… Найдиее.
Майкл кивнул и быстро поцеловал жену.
Она обхватила его за шею одной рукой, грубо, почти жестоко, и поцеловала его – по-настоящему.
– Я люблю тебя, Майкл. Я знаю, ты справишься. Ты всегда справляешься.
– Я люблю тебя, Пэтси Энн, – сказал Майкл, ответив на поцелуй.
И отправился искать дочь.
Глава третья
Майк начал со станции Грейхаунд возле Восточной церкви, поговорил с каждым кассиром, продавцом и даже уборщиком. На снимке Анна получилась очень хорошо, к тому же она была достаточно симпатичной девушкой: лицо в форме сердца, большие темные глаза и длинные темные волосы обязательно бы запомнили. Но никто не вспомнил ее.
Визит в «Американ Трейлвей» на Десятой Восточной дали тот же неутешительный результат, но Майкл обратил внимание на одну деталь. Сегодня работала та же смена, что и вчера вечером. Как раз когда их дочь должна была покупать билет (то есть когда девочки уехали на «мустанге»).
В противном случае Майклу нужно было провести весь день, разыскивая тех служащих, у которых был выходной, по всему Таксону.
То же ожидало его и на вокзале Саузен Пасифик: та же смена, что и вчера, никто не узнал Анну по фото. Та же ситуация была на «Таксон Интернэшнл», расположенном в шести милях от города, хотя Майклу и пришлось потратить немало времени – ему нужно было опросить кассиров, занятых на «Американских авиалиниях», «Трансуорлд Эр Лайнз» и еще на нескольких линиях.
Уже около четырех часов дня с телефона-автомата в аэропорту он позвонил Пархамам, чтобы узнать, не было ли известий от их дочери Синди. Известий не было.
Потом Майкл позвонил домой.
Пат ответила болезненно-напряженным голосом:
– Да?
– Это я, дорогая. – По тону ее голоса он догадался, каким будет ответ на его вопрос, но все равно спросил: – Анна не звонила?
– Нет. Получилось с фотографией?
– Боюсь, что нет. – Майкл в двух словах рассказал ей о проделанной работе. – Я думаю, мы можем быть уверены на все сто, что она воспользовалась другим путем. Я только что звонил Пархамам, от Синди тоже нет никаких вестей.
– Ты думаешь, Синди повезла Анну в Кристал-Бей?
– Это как раз такое дорожное приключение, до которого могли додуматься два подростка. И, учитывая, сколько нужно проехать, два водителя, по очереди ведущих машину, прекрасно вписываются в план.
– Майкл, мы не знаем наверняка,что она поехала в Кристал-Бей…
– Да, не знаем. Анна и Синди могут сидеть с какими-то друзьями в хижине в горах, выражая свой протест, заливаясь пивом или покуривая травку.