У здешних женщин были прекрасные руки, украшенные изогнутыми змейкой браслетами, у многих на пальцах поблескивали перстни, а у некоторых в тонком крыле ноздри переливался на свету крохотный драгоценный камешек.

Эти пленительно красивые, пылкие создания с какой-то первобытной живостью в глазах казались полной противоположностью спокойным, худощавым и элегантным местным мужчинам. Но как раз это и делало их куда более коварными и опасными для Красавицы. В сравнении с разодетыми и чопорными женщинами Европы эти особы выглядели дикими и распущенными, казалось, они в любой момент готовы разделить с кем-то ложе. Стоя сейчас перед ними, принцесса чувствовала себя пугающе неприкрытой и беззащитной.

И вот они плотно сомкнулись вокруг Красавицы.

Ей связали запястья за спиной, покрутили голову туда-сюда, раздвинули пошире ноги — и снова девушку оглушили дружные взрывы женского смеха и даже хохота.

Вокруг нее, куда ни глянь, чернели огромные глаза с длинными густыми ресницами, темные витые пряди сбегали на полуобнаженные плечи. Красавице даже не дали прийти в себя, как-то обвыкнуться на новом месте, и она лишь морщилась и дрожала от страха, когда ей тыкали пальцами в уши, трогали груди, ощупывали живот.

Потом стайка женщин подхватила тихонько всхлипывающую невольницу и потащила, щекоча ей ноги тонкими шароварами, в центр комнаты, где яркое солнце высвечивало груды шелковых подушек и низенькие, обитые красочными тканями кушетки.

Эта комната была поистине роскошным прибежищем сладострастия. Ну, зачем им понадобилось ее так мучить!

Не мешкая ни мгновения, Красавицу запрокинули на одну из кушеток, вытянув ей руки над головой. Сами женщины, опустившись на колени, сгрудились вокруг принцессы. И снова ей широко развели ноги, а под ягодицы подсунули пурпурную подушку, дабы приподнять ее прелести для лучшего обзора.

Красавица чувствовала себя такой же беспомощной, как недавно в руках грумов, только теперь взиравшие на нее женские лица были полны какого-то дикого ликования. Оживленно перебрасываясь между собой короткими фразами, туземки ласкали груди девушки. Охваченная паникой, неспособная хоть как-то прикрыться, она лишь глядела в их пытливые блестящие темные глаза.

Ей согнули ноги, широко раздвинув колени, и Красавица почувствовала, как быстрые энергичные пальчики занялись ее вульвой, открывая ее пошире, раздвигая и растягивая губы.

Принцесса хоть старалась как могла лежать спокойно, однако ее лоно стремительно переполнялось соками. И когда она толкнулась бедрами на подложенной под нее подушке, женщины лишь еще пуще ободрились, заголосили. Уже несчислимое количество рук придерживали Красавицу за разведенные ляжки. Каждый касавшийся ее палец еще больше сводил девушку с ума, а длинные волосы женщин, невесомыми локонами ниспадающие ей на обнаженную грудь и живот, довершали муки страсти.

Казалось, будто даже легкие мелодичные голоса женщин ласкают ее, усиливая страдания неутоленной плоти.

Но почему эти «блистательные жены гарема» так рассматривают ее, недоумевала Красавица. Они что, никогда не видели женских прелестей? И никогда не видели собственных интимных мест? Этот их столь пристальный интерес был за пределами ее понимания. И самое забавное: те женщины, что не могли посмотреть на невольницу вблизи, даже поднимались на цыпочки, заглядывая через плечи остальных, словно на какую-то невидаль!

Ерзая и извиваясь в руках туземок, Красавица вдруг увидела, как одна из них поднесла к самому ее лобку зеркало, и вид своих возбужденных, набухших прелестей девушку даже потряс.

Но тут одна из женщин бесцеремонно растолкала остальных и, взявшись цепкими руками за лонные губы, грубо их раздвинула, точно счищая кожуру с апельсина. Красавица дернулась, выгнувшись дугой. Ей казалось, будто ее вывернули наизнанку. Безжалостные пальцы потыкали ей клитор, высвобождая от «капюшона» прикрывающей его кожи. Красавица громко стонала, уже не в силах себя сдерживать. Она судорожно всхлипывала, подскакивая бедрами над шелковистой подушкой и зависая в воздухе от немыслимого напряжения во всем теле.

Толпа туземок между тем как будто притихла, словно зачарованная зрелищем. Неожиданно одна из жен гарема взялась за левую грудь девушки, отцепила от нее золотой зажим и, поскребя легонько ногтем оставшиеся от прищепки следы, грубо потеребила сосок.

Красавица закрыла глаза. Собственное тело уже казалось ей совсем невесомым, бесплотным, превратившись в единый комок чувств. Принцесса пошевелила конечностями в крепко держащих ее руках, однако это движение осталось лишь на уровне ощущений.