— Боюсь, это правда, ваше высочество! — невозмутимо молвил капитан. И, протянув мне руку, помог подняться на ноги.

Поразительно, какая неловкость сразу возникла между нами!

В конюшне меня уже ждала моя одежда, а также двое мальчишек, опустившие голову, чтобы не видеть моей наготы, которые помогли мне облачиться.

— Зачем надо было делать это здесь?! — неистовствовал я. Внешне я кипел от ярости, пытаясь столь бурной реакцией скрыть от всех свою глубокую досаду и потрясение. В то время как мальчишки застегивали на мне мундир и бриджи, я во все глаза глядел на Гарета. Потом с немой яростью посмотрел на свои сапоги, перчатки. — Вы что, для этой процедуры не могли хотя бы из приличия забрать меня в замок? В том смысле, что я никогда еще не видел, чтобы подобное производилось в таком месте, на сене с соломой.

— Прошу меня простить, ваше высочество! — отозвался капитан. — Однако эти вести не терпят отлагательств.

Он обернулся на открытую дверь. Проследив за его взглядом, я увидел двух наиболее влиятельных королевских советников, которые, кстати сказать, с успехом пользовали меня в замке, ныне же стояли с почтительно опущенными головами. При виде их я готов был разразиться слезами.

Я снова в отчаянии посмотрел на Гарета. Тот тоже чуть не плакал.

— Прощайте, мой прекрасный принц, — сказал он и, опустившись на колени, поцеловал мне руку.

— Я полагаю, «принц» — более не подобающее обращение к нашему милостивому другу и союзнику, — подал голос один из советников и шагнул ко мне. — Ваше высочество, я принес вам печальные вести: ваш отец почил, и теперь судьба королевства в ваших руках. Король умер, да здравствует король!

Я отвернулся, переваривая услышанное.

— Ч-черт подери! — прошипел я себе под нос. — Всегда был законченным канальей, и теперь вот как нарочно выбрал время, чтобы испустить дух.

(Рассказ Лорана)

У меня не было времени даже прогуляться по замку: надо было немедленно отправляться домой. Я понимал, что мое королевство может оказаться на грани анархии. Оба мои брата слабоумны, и главнокомандующий армии, хотя и был предан моему отцу, теперь непременно попытается захватить власть в свои руки.

После часовой беседы с королевой, в которой мы обсуждали главным образом военные и дипломатические соглашения, я поспешно выехал в путь, везя с собой немалые сокровища в награду за мою службу, а также милые памятные безделушки — скромные сувениры на память о замке и городке.

Меня все еще немало изумляло, что эти ужасные, громоздкие, тяжелые одеяния полагались везде, куда бы я ни отправился. Отсутствие наготы неимоверно раздражало! Однако мне следовало поскорее выступить в дорогу, и я даже не оглянулся на городок, проезжая мимо.

Разумеется, уже тысячи таких, как я, принцев пережили это внезапное освобождение от неволи, это потрясение от ставшей вдруг обязательной одежды, однако далеко не каждый по возвращении домой сразу принимал бразды правления королевством. Так что, заново приноравливаясь к реальному миру, я не мог себе позволить плакать и стенать, не мог завернуть в какую-нибудь пригородную харчевню, чтоб напиться там до умопомрачения.

Уже на второй вечер напряженной скачки я добрался до своего замка и в течение трех дней полностью разобрался с делами. Отца моего успели похоронить, матери давно уж не было в живых. Штурвалу правления королевством требовалась крепкая и властная рука, и очень скоро я всем дал понять, что отпускать этот штурвал я не намерен.

Я велел высечь тех солдат, что в дни безвластия надругались над селянками. Я назидательно побеседовал со своими братьями, грозно увещевав их блюсти свой долг. Я собрал армию, устроив грандиозный смотр и щедро наградив тех воинов, что любили моего отца и теперь с такой же любовью явились под мою руку.

Все это на самом деле оказалось для меня вовсе не сложно, хотя мне было хорошо известно, сколько пало европейских королевств потому лишь, что новоиспеченный монарх не справился с подобными вопросами. И я не мог не заметить, что мои подданные вздохнули с облегчением, увидев, что их молодой король просто и естественно осуществляет свою власть и полностью управляет государством, самолично, со всей скрупулезностью и напором вникая во все как крупные, так и незначительные дела.

Главный казначей королевства заранее был признателен тому, кто согласится прийти ему в помощь, и бывший главнокомандующий поступил в его распоряжение с новым энтузиазмом и моей горячей поддержкой.

Но когда минули первые безумные недели моего правления, когда все страсти в замке поутихли, когда я мог наконец проспать всю ночь, ни разу не потревоженный ни слугами, ни членами семьи, я принялся спокойно обдумывать все, что за это время со мной произошло. На моем теле давно уже не было ни единой отметины, и меня постоянно томило просто беспредельное желание плоти.

И вот, когда я ясно осознал, что мне уж больше никогда не быть нагим невольником, я едва перенес эту мысль. Я даже не хотел заглядывать в шкатулку с сувенирами, что вручила мне на память королева Элеонора, не желая видеть кожаные безделушки, от которых мне сейчас уже не было никакого прока.